Николай Калифулов: Опасное расследование. Детектив

Он отстранился от меня. — Так её что, убили?

— К сожалению это так.

Гущин окинул нас подозрительным взглядом. — А вы как здесь оказались?

— Она просила меня срочно приехать, — ответил я. — Вопрос касался завещания моего друга.

Он нахмурился. — Вы уверены, что она именно так сказала?

— Ну да. Мы приехали семь минут назад. Сейчас мы намерены обыскать весь дом, пока вы посидите на диване.

— Нет, я с вами, — торопливо буркнул он. — Кто мог её убить?

— Я хотел бы тоже задать этот вопрос, — изрёк я.

— Но всё — таки, у вас есть какое — то предположение?

— К сожалению, я не знаю ответа.

Боев поднялся по деревянной лестнице и стал обследовать помещения верхнего этажа. Мы прошли по коридору и начали осматривать комнаты.

Я украдкой поглядывал на Гущина. Театр я любил и часто посещал спектакли, но его лицо мне было незнакомо. Нет, он не был похож на актёра, скорее грузчик с неудовлетворёнными амбициями. А у грузчика не может быть такой дорогостоящей иномарки. Тогда, кто он?

— Вы не похожи на актёра, — сказал я. — Я часто бываю в театре, но вас вижу впервые.

— Меня перевели в этот театр совсем недавно, — недовольно буркнул он.

Наступила тишина.

— А кем вы работаете? — неожиданно спросил Гущин.

— Я профессиональный жокей.

Он не удивился. — Ваше лицо мне знакомо.

— А вы увлекаетесь скачками? — спросил я.

— Красивый вид спорта, — он вздохнул. — Но мой интерес в ином. Я заядлый игрок в тотализатор. Делаю ставки и выигрываю.

— Как вам это удаётся?

— Надо вращаться среди деловых людей тогда повезёт.

— Ерунда всё это, — пробурчал я. — Мне был знаком один хороший парень, который вращался среди дельцов, но он плохо закончил.

— И много проиграл?

— Свою жизнь, — буркнул я. — Может, знаете Бориса Савина?

Он изменился в лице.

— Впервые слышу, — произнёс он и, отвернувшись, отошёл к окну.

В это время появился Боев. — На втором этаже никого нет, — сказал он.

— Вадим, вызови полицию, — попросил я.

— Я уже позвонил. С минуты на минуту они будут здесь.

После этих слов Гущин направился к выходу. Я сделал пару шагов следом и остановился.

— Артур, вы куда? — спросил я.

Он остановился и через плечо посмотрел на меня.

— Я не собираюсь здесь оставаться. И не хочу быть свидетелем всего этого.

— Мне кажется, вам лучше остаться здесь до приезда полиции, — спокойно произнёс я.

— Нет. У меня ещё есть дела. Я поеду.

Я приблизился к нему и схватил его за руку. — Простите, но вы обязаны дождаться полиции!

Гущин злобно взглянул на меня.

— Ну, хорошо, если так нужно, — произнёс он и криво усмехнулся.

Я опустил руки. В следующее мгновение его кулак взорвался на моей челюсти с силой лошадиного копыта, и, когда я очнулся, то обнаружил себя лежащим на полу, а склонившаяся фигура Вадима пыталась вывести меня из состояния дезориентации. В руке он держал пузырёк с нашатырным спиртом.

Я тряхнул головой, приходя в чувство. С помощью Вадима я начал подниматься. Приняв вертикальное положение, я спросил: — А где этот бандит?

Боев с сочувствием смотрел на меня.

— Прости приятель, — извиняющимся голосом вымолвил он. — Не успел я сообразить, а он уже выскочил из дома, прыгнул в тачку и укатил. Он никуда не денется. Мы его достанем в театре.

— Думаю, он насвистел про театр, — потирая челюсть, с мрачным видом изрёк я.

Полицейских мы встретили возле порога. Они приехали на двух служебных автомобилях. В одном из них, оперативно — следственная группа, в другом — полицейское начальство. Они выбрались из машин почти одновременно и направились к нам. Самого главного я определил сразу. Полковник Стеблин был в чёрном полицейском кителе, в форменных брюках, галстуке. На кителе академический значок МВД. Это был плотный бледнолицый мужчина с большой копной волнистых густых пшеничных волос с редкой проседью, лоб высокий, нос острый — прямой, ноздри широкие, губы сжатые в узкую полоску, глаза с прищуром, уши большие плотно прижатые к голове.

Его сопровождал подполковник Кирюхин. Он был среднего роста, коренастый мужчина. Его удлинённый острый нос и усы напоминали известного русского писателя. Он был заместителем Стеблина и опытным оперативником.

Это были два совершенно разных человека. По слухам, первый безжалостный негодяй, второй, в отношении оппонентов не допускал беспредела, действовал по закону, к каждому находил особый подход, подбирал индивидуальный ключик. Поэтому в уголовной среде пользовался уважением.