Наталья Александрова - Бассейн в гареме

Надежда подумала еще немного и решила не расстраиваться раньше времени, а лучше сосредоточиться на деталях. Каким образом вытащить картину из стены, она примерно представляла, а вот с Эрмитажем пока было неясно. Она проворочалась всю ночь, то вставала с дивана, чтобы пошире открыть форточку, то, замерзнув, совсем ее закрывала, так что муж сонно ворчал на нее, а кот вообще ушел спать на кресло, потому что уважающему себя коту в таких условиях спать невозможно.

Лена же в эту ночь спала крепко и без сновидений, утром не пошла в школу, спустилась пешком на пятый этаж и позвонила в квартиру к Надежде Николаевне Лебедевой, муж который, как всегда, отбыл с утра пораньше на работу, таким образом, никто не мог помешать их приготовлениям.

– Я тут подумала, – начала Надежда, – и хочу предложить тебе вот такой план. Допустим, вытащили мы картину из подвала. Дальше нужно сделать все очень быстро, чтобы она в руках у нас оставалась как можно меньше времени – береженого Бог бережет. Насчет Эрмитажа ты, пожалуй, права – сейчас туда соваться не следует. Там милиция такой шухер навела – мышь не проскочит. Просто так картину оставить на подоконнике нельзя – заметят, да и пройти с ней внутрь страшно. Если попросим передать сверток в отдел французской живописи, то не примут – они боятся взрывчатки, попросят развернуть, предъявить… Это не годится.

– А что же делать? – огорчилась Лена.

– А вот что, – невозмутимо отвечала Надежда, – ночью меня осенило. Картину эту подсунем мы в Академию художеств. Причем не просто так, а какому-нибудь видному профессору. Надо сделать так, чтобы он нашел ее в присутствии большого количества людей.

– Как это?

Вот, подают ему студенты работы. И вдруг среди них – холст Клода Жибера «Бассейн в гареме»! Начинается всеобщая паника, потому что если не сам профессор, то кто-нибудь из студентов обязательно картину узнает. Незамеченной она не сможет остаться, и спереть никто не сопрет, потому что свидетелей много.

– А дальше?

– А дальше они вызывают милицию и сдают картину. Те начинают расспрашивать, откуда картина могла появиться, никто, естественно, не признается. Таким образом картина рано или поздно попадает обратно в Эрмитаж.

– А если подумают на честных людей, на студентов, например?

– Да у них там проходной двор, а студенты всегда отопрутся.

– Вы считаете, что я должна это сделать? – упавшим голосом спросила Лена.

– Именно ты, и я объясню почему, – твердо ответила Надежда. – Там молодых девиц среди студентов навалом, а вот такой тетей, как я, кто-то может заинтересоваться. Начнут спрашивать: «А вы, дама, куда, да к кому, да что вам здесь нужно?» В общем, я могу вызвать нездоровый интерес. А вот в подвал, где ты картину оставила, я одна пойду, только место покажи.

– Страшно, – поежилась Лена, но под строгим взглядом соседки постаралась взять себя в руки.

– Некогда бояться, нужно дело делать! – приказала Надежда.

Лена взглянула на соседку повнимательнее и увидела, что тетя Надя сегодня оживлена и глаза ее блестят, как у молодой. Впрочем, что это она, тетя Надя никогда не казалась ей старой, хоть и была старше ее матери лет на восемь.

Значит, так! – командовала Надежда. – Прежде всего нужно тщательно продумать свой внешний вид.

Она выскочила в прихожую и вскоре вернулась в комнату с ворохом одежды.

– Вот в этой куртке я езжу на дачу. Она немного поношенная, но чистая и не рваная.

Надежда надела длинную стеганную куртку серо-зеленого цвета и поглядела в зеркало.

– Зачем вам этот маскарад? – полюбопытствовала Лена.

В такой курточке я смогу сойти за какое-нибудь мелкое местное начальство – техник из ЖЭКа или мастер участка. Как еще они там называются, не знаю. Знаешь, приходят такие тетки на работу в приличных пальто, а потом переодеваются в старое, чтобы по подвалам хорошую одежду не трепать.

Надежда вдруг сорвалась с места, полезла в ящик письменного стола и через некоторое время отыскала там тюбик старой ярко-красной помады.

Знаю, что не идет мне, – усмехнулась она, заметив в зеркале Ленин критический взгляд, – но так больше на техника из жилконторы похоже. Сюда бы еще вязаную шапочку серо-буро-малинового цвета, – мечтательно добавила она, – или берет мохеровый… У меня, знаешь, с детства отвращение к вязаным шапочкам, а береты просто ненавижу. Кажется, если берет такой надену, сразу старухой стану. Так что дома ничего такого не держу.

Постойте-ка! – Лена сорвалась с места и выбежала из квартиры.