Дмитрий Новоселов: Нарушители правил

– Извините, не разрешите взглянуть. Вы знаете, мне пришлось долгое время жить в Париже. Интересно, что они там написали, – потом можно добавить, что жил я в районе “Trocadero”, каждый день ходил мимо тех самых каруселей, что под Эйфелевой башней.

Тоже хвастовство, но зато может его заинтересовать. Не зря же он купил этот журнал. Чтобы не показаться кичливым хвастуном, можно примирительно добавить, что окна квартиры, которую сняла для меня фирма выходили на ветку метро. В том месте оно проходит по уровню третьего этажа. Из моего окна до рельсов было метров десять. Уснуть до закрытия подземки в этой дешевой дыре было совсем нереально.

Около моего уха культурно покашляли. Я поднял глаза. Надо мной стоял молодой парень. Он был одет в цветастую футболку на два размера больше, на кончике носа чудом удерживал очки хамелеоны и собирал длинные волосы в косичку.

– Простите, у вас можно тут приземлиться? – отчего-то пропищал он и добавил нормальным голосом: – Не согласились бы вы поменяться со мной местами?

– Зачем?

– Я бы хотел сесть рядом с другом, – парень кивнул головой на моего соседа.

Дед повернулся в нашу сторону, слегка приподнял складки кожи на щеках и чуть-чуть раздвинул бесцветные губы, давая понять, что знает этого человека. Потом опять отвернулся. Нужно как-нибудь украдкой посмотреть в это окошко, может, там показывают стриптиз.

– А где вы сидите? – спросил я у неформала.

– В бизнес-классе, – гордо ответил тот. Ему нравилось, что он предлагает мне не угол рядом с двигателем около туалета, а нечто стоящее.

– Что ж, пошли, посмотрим.

Мы прошли мимо бортпроводницы, которая моргнула парню, видимо он с ней уже провел беседу, и оказались в первом салоне.

– Вот мое место, – кивнул парень на кресло у окна. – Тут можно растянуться во весь рост, можно смотреть в иллюминатор. Жить хорошо, а хорошо жить еще лучше. Сейчас начнется кино, – он имел ввиду маленький экран телевизора, встроенный в стену напротив.

По его виду я должен был немедленно забиться в экстазе.

Соседняя «кровать» была занята тучной женщиной, читающей детектив Донцовой. Однажды в одном книжном магазине я наблюдал такую картину; стояли два высоких, выше человеческого роста, совершенно одинаковых стеллажа забитые книгами. На одном написано: «Русская литература», на другом – «Донцова». Я специально посчитал по названиям, у Донцовой книг оказалось даже больше. Я, как бренд-менеджер знаю, что это не спроста, таков спрос. Но, вывода из увиденного пока не сделал.

Я еще раз осмотрел первый салон. Спать я не смогу, фильм смотреть не охота. И, интересно, о чем это мы сможем поговорить с этой дамой? Нет, с тем стариком точек соприкосновения у нас значительно больше.

– Парамаунт, – сказал парень.

– Что?

– Я говорю, фильм кинокомпании «Парамаунт».

– Не люблю американские фильмы.

Пацан сделал такое лицо, как будто я оскорбил его бабушку. Видимо в его голове не укладывалось, как это можно не любить Голливуд.

– Извините, но я не смогу принять ваше предложение, – сказал я.

Это парня совсем добило, он даже закатил глаза и собрался упасть в обморок. Тем не менее, не успел я дойти до своего места, как он догнал меня и схватил за рукав.

– Назови свою цифру, – зло произнес он.

– Тридцать бэ, – не задумываясь, выпалил я.

– Муля не нервируй меня. Что это?

– Цифра.

– Я спрашиваю, сколько ты хочешь?

– Вы предлагаете мне деньги? – удивился я.

– В деньгах вся сила, брат! Деньги правят миром, и тот сильнее, у кого их больше.

– Деньги за то, чтобы я пересел?

– Да.

Подошла стюардесса.

– Мы взлетаем, – сообщила она. – Нужно сесть и пристегнуться.

Я пожал плечами, еще раз сказал «нет», прошел на свое место, сел и пристегнулся. Паренек хотел последовать за мной, но подоспела еще одна бортпроводница, и они вдвоем преградили ему путь, встав плечом к плечу, как двадцать шесть Бакинских комиссаров. Действия и изречения парня были мне непонятны.

А что если старикан обидится и откажется со мной разговаривать? Я посмотрел через его плечо в иллюминатор. Там, что есть силы, улепетывала куда-то за спину, зеленая трава.

Дед наконец-то отвлекся от мечущегося пейзажа и остановил свой взор на мне.

– Вынужден был отказать вашему другу, – извиняющимся тоном сказал я. – Мне там не понравилось.

– Не больно-то и надо, – изрек сосед. Так, так, так. Нужно говорить, говорить пока он отвечает.

– Не был в этом городе восемнадцать лет, – совсем не по плану выпалил я первое, что пришло в голову. – Волнуюсь.