Александр Гаррос - Новая жизнь

Дома нашлись проблемы поактуальней — ёлку разве не пора покупать? Дело ответственное, в одиночку не делается. На ёлочный базарчик у супермаркета пошли вчетвером. «Смотрите какая!» — Машка показывала на чрезвычайно пушистое, правда, низенькое совсем деревце с двумя верхушками. Длинными, ровными, абсолютно параллельными. Олег зажмурился. «Пап, а почему она такая? Па-ап!» — «Олежка! — Тая. — Ты в порядке?» — «Да-да… Голова чего-то закружилась». — «Работаешь много» (не без упрёка).

Купили, конечно, большую — под самый потолок. Даже выше — снизу придётся отпиливать. Пока поставили на балкон — наряжать решили на католическое Рождество, чтоб до Старого Нового года достояла.

Кстати, о «работаешь»… С 25.12 по 13.01 у нас в стране, как известно, мёртвый сезон. Олег подумал, что, дабы спокойно гулять вместе с народом, стоит «закрыть» этого Лужина до Кристмаса. Тем более что остался, собственно говоря, последний кандидат.

Виктор Упениекс. У-пе-ни-екс. Латышская фамилия? А не подорвал ли попросту мой сторож за границу? — пришла вдруг мысль. Мало ли от кого — что я про него знаю?…

Из Риги звонил «друг и коллега» (как он сам представился) Виктора, некий Марк. Олег даже не знал, что в Латвии их смотрят. Для начала он сам связался с Марком по телефону.

Клал трубку Олег со странным чувством, которое не мог толком для себя определить. Чувством, переходящим в предчувствие — тоже, впрочем, пока предельно аморфное… Ехать было, собственно говоря, не к кому. Виктор У-пе-ни-екс — ну да, пропал с концами. Целых пять лет назад.

Олег понял, что его привычная рабочая деятельность пересекла некую жанровую границу. Он был на незнакомой территории. И кажется, не слишком гостеприимной. По некоей (самому не очень ясной) ассоциации он вспомнил про угрожающие звонки. Когда они начались?… А ведь…

Да. Да! После показа фотографии Лужина они и начались…

В окошке циферблата «Тиссо», показывающем даты, — 22. Олег набрал своего туроператора и заказал авиабилеты в Ригу и обратно.

На Ленинградке по дороге в Шереметьево привычно слиплась одна сплошная пробка. Светало мучительно и бесконечно. Плохо быть деревянным на лесопилке — Олег вместе со всеми тихо матерился, мял баранку, перестраивался, втискивался, газовал, тормозил. Он не мог сказать, где именно заметил этот «гольф». Старый, красный, довольно раздолбанный. Но, заметив его, вспомнил — не сразу, — что в последние дни видел неоднократно точно такой же у собственного подъезда. Ещё подивился: «Кто у нас на развалине-то эдакой ездит?…» Он, разумеется, и не думал обращать внимание на номер, он и сейчас не обратил бы внимания на саму машину — но с некоторых, недавних совсем, пор Олег стал предельно внимателен. Так что теперь постоянно косился в зеркало. «Гольф» прилежно проводил его до самого второго терминала. Ну-ну. На сей раз номер — московский — он запомнил.

Ту-154 раз за разом таранил бесконечные облачные слои — и таки продрался к небу и свету… чтобы через полчаса опять кануть в белесую баланду. После Москвы Рига показалась Олегу совсем маленькой и насмешила провинциальной неофитской претензией на европейский столичный гештальт. С Марком они «забились» в ресторане при супермаркете Maxima. За прозрачной стенкой все — дома на том берегу замёрзшей Даугавы, две невысокие высотки (совдеповский пенёк да стеклянистый новодел), Вантовый мост, небо — было одного безнадёжного цвета. Вкус никогда не пробованного рижского бальзама напоминал что-то — Олег не вспомнил что.

Марк с Виктором были совладельцами небольшой строительной фирмы. Они её и открыли. От Марка — связи в бизнесе, от Вити — стартовый капитал. Дело только пошло, отбили выгодный подряд, стали раскручиваться — и вдруг Витя пропал.

— И что, до сих пор ничего не прояснилось?

— Никаких концов… Хотя его действительно искали — я проплатил… Вы же понимаете ситуацию: партнёр исчезает, а ты один остаёшься с бабками…

НАТО не НАТО, ЕС не ЕС, подумал Олег, — а все те же новорусские полублатные расклады. Все те же малоподвижные тяжёлые ряхи над отличными костюмами, неприступная вальяжность голоса и манер. Бизнесмены…

— А у вас у самого нет предположений?

— Витя пришёл с серьёзными деньгами. Я не спрашивал, как он их заработал. Возможно, там не всё было чисто… Если честно, я давно не верил, что он может быть жив. Но эта ваша фотография… Жена телевизор смотрела…

Олег положил снимки рядом на стол. Упениекс: голый череп (лыс? брит?), валик усов, улыбается в объектив вполоборота. Олег переводил взгляд с него на Лужина. И обратно. И опять.