Эндрю Гарв - Небо смотрит на смерть

Следующим выступил инспектор Уоррен, эксперт Скотланд-ярда, снимавший отпечатки пальцев. Он показал, как именно он снимал отпечатки пальцев в доме на Клэн-дон Мьюз и что ему удалось идентифицировать только те из них, которые принадлежали трем известным суду лицам, бывавшим в доме: Луизе Хилари, миссис Бриггс и обвиняемому. Мёргатройд сразу же попытался извлечь максимальную пользу из этих неудачных показаний эксперта.

— Нашли ли вы еще где-нибудь в доме отпечатки пальцев подсудимого, кроме как на бутылке и на бокалах?

— Нет.

— Итак, несмотря на то, что он, как он сам признает, находился в квартире в течение некоторого времени, он не оставил бы там других следов своего присутствия, если бы не дотрагивался до указанных предметов?

— Выходит, что так.

— Тогда вполне разумно предположить, не так ли, что если бы какой-то другой мужчина побывал в этом доме и случайно не дотрагивался до этих предметов, он также не оставил бы в доме своих отпечатков?

— Совершенно верно.

— Преступник ведь не всегда оставляет отпечатки пальцев на месте преступления?

— Нет, не всегда.

— Не кажется ли вам, господин эксперт, исходя из вашего опыта, что преступники в наши дни очень хорошо знают о том, что оставлять отпечатки пальцев на месте преступления крайне опасно?

— К несчастью, это именно так.

— И тот, кто собирается совершить преступление, чаще всего принимает меры предосторожности против этого?

— Да, это так.

— Тогда как ни в чем не повинный человек может и не подумать об этом?

— Совершенно верно.

— Большое спасибо.

Вызвали инспектора Бэйтса. Он показал, как выглядело место преступления, когда он приехал туда, как обнаружил письмо, и подтвердил отсутствие каких-либо улик против кого-либо, кроме Хилари. Сэр Фрэнсис тщательно опросил его относительно его первого разговора с обвиняемым, допроса в полиции, а также обстоятельств, приведших к аресту.

И вновь вопросы Мёргатройда вызвали у всех удивление. Он поинтересовался, в каком состоянии находилась квартира погибшей Луизы: была ли застелена кровать, имелись ли пятна рома на поверхности телевизора, не возникло ли у инспектора ощущения беспорядка и неприбранности? Кроме этого Мёргатройду удалось добиться еще существенного признания в том, что обвиняемый был искренне потрясен вестью о смерти жены, хотя инспектор и попытался жестом и интонацией показать, что лично он не поверил в это.

Вслед за Бэйтсом показания начал давать некий седовласый, розоволицый мужчина, произнесший присягу приятным интеллигентным голосом. Вопросы задавал мистер Форбс, помощник прокурора.

— Ваше имя Генри Джордж Сэлкомб и вы живете по адресу Мэйнор Роуд тридцать восемь «а» в доме Барнета?

— Да.

— А по профессии вы спортивный комментатор?

— Верно.

— Вы, кажется, специально изучали игру в крикет, выступали в команде от округа и написали три книги по этому поводу?

— Да.

— Присутствовали ли вы на матче в «Овале» в пятницу днем, а именно третьего июня сего года?

— Да.

— Давали ли вы комментарий в тот день для телепрограммы Би-би-си?

— Да.

— Итак, мистер Сэлкомб, вы слышали, как зачитывались суду те вопросы по поводу матча, которые инспектор Бэйтс задавал подсудимому четвертого июня, а также ответы подсудимого?

— Да.

— Имели ли вы возможность заранее ознакомиться с этими вопросами и ответами?

— Да.

— Можно ли назвать описание подсудимым того, что происходило во время матча, точным?

— Это весьма неточное описание. Он допустил две ошибки, рассказывая о перебежках бэтсменов. Он сказал, что один из них поймал мяч, тогда как на самом деле он выбыл из игры, а про другого — что он ударил ногой по мячу, а на самом деле тот блокировал калитку. Три раза спутал фамилию полевого игрока и два раза боулера. И два раза он неправильно назвал счет.

— Спасибо.

— Нет вопросов, — проревел Мёргатройд. Хилари совершил множество и более серьезных промашек, не стоило сейчас вступать в пререкания относительно подробностей матча. Ах, если бы только у его клиента хватило ума посоветоваться с ним, прежде чем решиться на столь нелепое описание матча! Он постарается объяснить суду причину этих ошибок, когда придет время, хотя совсем не уверен в успехе. Мёргатройд заметил, как двое присяжных обменялись многозначительными взглядами. Интересно, подумал он, многие ли из этих десяти являются любителями крикета?

Сэр Фрэнсис величественно произнес: