— Двигай, паскуда, — подгонял пленного пограничник. — А то допросишься. — Он поднес к лицу Куркова мосластый кулак…
Вышли к дороге. Здесь стоял грузовик с солдатами, знакомый «газик». От него бежал, переваливаясь, будто утка, подполковник. За ним — Сичков.
— Жив, курилка, — одышливо, запинаясь, говорил Малеев, но за внешне насмешливыми словами я уловил волнение. — Ну, ты даешь, строитель, ну ты даешь… Попрошу Анохина упечь тебя за самовольство на гауптвахту суток на десять, не меньше…
— Спасибо… Отосплюсь…
На Куркова никто не обращал внимания. Он стоял, переводя иронический взгляд с одного лица на другое. Как будто говорил: радуйтесь, паскуды, торжествуйте, отсижу, выйду на волю — посчитаемся, поглядим, чей козырь старше…
На стройке, тем более, особой, время движется рывками, в точном соответствии с ритмом штурма. А штурм превратился для нас в привычный режим работы.
Незаметно пробежало лето. Уже три сооружения сданы под спецмонтаж, захлебываясь от напряжения, недосыпая и недоедая, мы форсируем сдачу оставшихся двух «подземок». На другой стороне железной дороги, напротив прирельсового склада вымахали три жилых четырехэтажных дома, пара казарм и прочие здания и сооружения гарнизона.
Только в октябре Анохин решился удовлетворить мою просьбу об отпуске. У него в сейфе мирно лежит добрый десяток рапортов начальника особого участка аналогичного содержания. Не считая телефонных переговоров по этому поводу. Первый рапорт датирован месяцем, когда Китов привез мне с почты в Анютино Оленькино письмо-записку…
И вот — свершилось. В уютной кабине «зилка» рядом с водителем уместились два офицера: я и лейтенант Стеков. В кузове аккуратно привязан мой походный чемодан, прикрытый шинелью.
Представлю сейчас Кругомаршу врио начальника особого участка, получу отпускное свидетельство, проездные, денежки, и двину поездом до ближайшего аэропорта. По-моему, езды — часов пять, не меньше. Оттуда ближайшим рейсом — на Запад…
Нет, не к родителям! Им я уже написал, многословно просил извинить сына. Заеду позже и… не один, а с женой… Надо же, тридцать один минуло, а думаю о жене, как о неземном блаженстве… Погоди, Димка, задаст тебе Оленька и за вечные опоздания к обеду, и за ночные бдения над чертежами и нарядами, и за частые командировки… Ну и пусть ругается — не страшно. Зато появится в моей одинокой жизни родной человек, а вскоре появятся и дети…
Иван уважительно не нарушал моих мечтаний. Он рассеянно поглядывал на сопки в осеннем уборе, поселки и деревушки, припаркованные к дороге. Ему эти картинки были в новинку, мне — изрядно надоели…
Прибыли в Лосинский гарнизон. Впереди показались парадный въезд на территорию штаба армии и знаменитая лужа.
— Форсанем, товарищ капитан? — спросил водитель, видимо, проинструктированный своим предшественником. — С виражом?
— Я тебе повиражирую! Ишь, ты, нашелся на мою голову лихач… На пузе проползи, шепотом — понял?
Кажется, я взрослею. Есть от чего: начальник участка, капитан, а через полмесяца — женатый человек, глава семьи! Звучит, а?
На площадке перед штабом УНР оживленно. Повсюду стоят, беседуя, мастера и десятники, прорабы и начальники участков, смеются, обмениваются новостями, подшучивают друг над другом.
Неподалеку от входа — Вах и Сиюминуткин. Горячий армянин размахивает правой рукой — левая все еще на перевязи, гортанно выкрикивает, доказывая свою правоту. Сиюминуткин хитро усмехается, говорит тихо и, на первый взгляд, доброжелательно. Но мне ясно, что доброжелательностью здесь и не пахнет — одно ехидство.
Не успели мы с Китовым выйти из машины, нас окружили прорабы. Приветственные возгласы, шутки сыпались градом. Арамян повернулся на шум.
— Вах! Баба-Катя! Сколько мы не виделись, Боже мой! Почему в Славянку не заезжаешь, зачем забываешь друзей?
— Никого я не забываю — просто нет времени… Зачем вы собрались? Ведь отчеты сдали неделю назад…
— Дедок собрал. День технической учебы для малограмотных инженеров, — сообщил Родилов, незаметно от армянина, кивая на него.
Как же я позабыл? Станет Дедок до вечера жевать давно известные истины, обильно посыпая их фактами, добытыми при осмотрах строительных площадок… Необходимо побыстрее получить отпускные, доложиться Кругомаршу и гнать на вокзал. Опоздаю на пассажирский — махну аэропорт на товарняке…
— Капитан Васильков, к начальнику! — провозгласил дежурный сержант с такой радостью, будто призывал начальника особого участка для получения премии.
Читать дальше