Наталья Солнцева - Зеленый омут

Сергей ни в чем больше не сомневался. Он здесь, чтобы испытать все сполна. Все, что ни выпадет ему в эту купальскую ночь! А там… будь, что будет!

Он с интересом рассматривал дом бабы Нади. Полы деревянные, чистые, покрытые плетеными и лоскутными дорожками, безо всяких современных ковров. На окнах повсюду горшки с пышно цветущей геранью, вышитые занавески. Вдоль стен – сундуки и лавки, покрытые гобеленами с бахромой, большой диван с высокой спинкой, без подлокотников. Массивный стол покрыт плюшевой скатертью, на столе – блюда с пирогами, накрытые чистыми полотенцами, глиняный ковш с ключевой водой, большая кружка, вокруг стола – стулья с гнутыми спинками. В доме несколько просторных комнат, и в каждой непременно есть шкаф, набитый добром. На стене в горнице – свадебные фотографии бабы Нади и ее мужа. В углу – красивые дорогие иконы в золоченых окладах, с серебряными лампадками.

– Что-то на жилище ведьмы совсем не похоже, – невольно подумал Сергей. Уж больно добра много, икон. А колдовских атрибутов никаких не видно. Он поймал себя на мысли, что понятия не имеет, какие эти атрибуты должны быть.

В комнате Алены – большие портреты эстрадных звезд и голливудских героев неприятно поразили его, резанув своей неуместностью в этом уютном доме, с выбеленными печками, громоздкими деревянными кроватями и комодами, свечами на серебряных подставках, сухими цветами в глиняных вазах. Как это баба Надя с ее домостроем, позволила такое непотребство?

– Бабушка все время плюется, когда в мою комнату заходит, – словно прочитала его мысли Алена. – А мне нравится. Ну, давай, помоги мне!

Повсюду в комнате девушки были разложены венки из цветов и трав.

– Ты знаешь, из каких цветов венки на праздник плетутся? – спросила Алена. – Смотри! Это рай-цветом величают. – Она показала ему гроздья желтых цветочков. – А это – заря садовая. Красиво, правда? Обычное название – любисток. Между прочим, приворотное зелье именно из него варится.

– А это что? – Сергей показал ей голубые цветы.

– Барвинок! Неужели даже этого не знаешь? Это цветок долгой любви…

– Неужели бывает такая? – усмехнулся Сергей.

Алена пожала плечами. Любовная тема ее не интересовала, она просто рассказывала заезжему гостю о травах. Говорить она была мастерица, но все на простые темы – сплетни всякие, или про одежду. А чем такого гостя развлекать? Слава Богу, бабушка Марфа их с Лидой с детства всякую траву отличать научила. Для городских это интересно.

– А вот это знаешь, что такое? – Она поднесла к носу молодого человека венок из душистой желтоватой травы с мелкими листьями. – Это Иванов цвет!

– По-моему, это зверобой, – нерешительно протянул Сергей.

– Правильно! – обрадовалась Алена. – Ну, давай, складывай!

Они расстелили на полу скатерть и начали складывать венки, которых оказалось слишком много.

На горе у реки их уже ждали. Горели огромные костры, поднимая к небу снопы искр. Запах горячей листвы, венков, дыма, кружил голову. Это была та самая гора, на которой Иван рассказывал Артуру Корнилину о Царице Змей. Ни Сергей, ни Алена этого, конечно, не знали. А жаль… Тогда бы все священное действо приобрело совсем другую окраску. Впрочем, и так было здорово.

Все венки сложили в заранее вырытое и выстланное мятой и листьями папоротника углубление. Алена залезла туда и начала раздавать венки. Весь фокус, как понял Сергей, заключался в том, что она не видела, кому какой венок дает. Если венок попадался мятый, это плохая примета, значит, его обладателя в будущем году ничего хорошего не ждет. Но никто особенно не огорчался. Все были взволнованы, увлечены самим действием – в красноватом свете костров, у реки, над которой стояло бездонное темное небо, полное звезд, которые отражались в почти неподвижной тихой воде.

Сергею казалось, что столетия повернули вспять, к славянским игрищам, к древним, как сама земля, обычаям, к самому дыханию мира цветов и звезд, воды и огня, этих первозданных стихий сотворения. К таящейся на самом донышке души жажде смертного греха… Проклятой и желанной, как истинная свобода сердца.

Алена завязывала кому-то глаза, девушки шептались, посмеивались украдкой. Все были в венках, пышных и ароматных, как сама купальская ночь. Началась игра: кто-то с колокольчиком должен был убегать, а кто-то с завязанными глазами ловить его. Пойманную девушку можно поцеловать. Половина хлопцев и девчат разбрелись, кто куда, водили хороводы вокруг костров, пели: