Эд Макбейн: Красавица и чудовище

— Верно.

— Чтобы подать жалобу.

— Да, — подтвердил я, кивнув.

— Так она твоя клиентка, правильно?

— Со вчерашнего утра — да.

— Но не раньше?

— Нет.

— Ты впервые встретился с ней вчера утром?

— Да. Не совсем так. В субботу я видел ее на пляже.

— Вот как? Обсуждал с ней там ее проблемы?

— Нет, нет. Понятия не имел, кто это. Она просто прошла мимо меня.

— Но ты вспомнил ее, когда она пришла вчера в твою контору, верно?

— Да. Она была очень красивой женщиной, Мори.

— Ага, — согласился он и покачал в раздумье головой. — Отвратительно все это, правда? Я прочитал в участке ее заявление, ее избили до полусмерти. А теперь ее тело находят на пляже: она сгорела заживо. Тебе это не кажется случайным совпадением?

— Нет.

— Мне тоже. Поэтому мне очень хочется найти ее прекрасного муженька. Парень просто исчез с лица земли, и это неспроста, верно?

— Да.

— Убийство — вещь серьезная, вот он и скрывается, — сказал Блум. Подумав несколько секунд, он продолжал: — Пожалуй, вот что сделаю, Мэттью: в сообщении для прессы, радио и телевидения не стану упоминать о том, что в ночь на воскресенье ее жестоко избили. Я тебя очень прошу тоже никому не говорить об этом. Муж ее убил или кто-то другой — ему не следует знать о том, что в ночь накануне убийства ее избили. Об этом будет знать только тот, кто ее изувечил. Не хотелось бы, чтобы он заранее позаботился об алиби, а он его себе обеспечит, если узнает, что нам известно об этом. На время убийства у него будет алиби, можешь не сомневаться. А на ту ночь, когда ее избили, может, и нет, — если только мы не проболтаемся. Так что давай держать язык за зубами, ладно? Никому ни слова о том, что в ночь на воскресенье Мишель избили до полусмерти.

— Буду нем как рыба, — пообещал я.

— Вот и хорошо, — сказал Блум.

Он позвонил мне в четыре часа дня, когда мы с моим партнером Фрэнком принимали посетителей. Некоторые находят, что мы с Фрэнком похожи. Несомненно, это те самые люди, которые уверяют, что муж с женой приобретают необыкновенное сходство, прожив бок о бок достаточно солидный отрезок времени. Не верю, что похож на свою бывшую супругу, с которой состоял в браке четырнадцать лет, как не верю и тому, что мы с Фрэнком хоть чуточку похожи.

Рост у меня 6 футов, а вес — 190 фунтов. Фрэнк на два с половиной дюйма ниже меня и на тридцать фунтов легче. Правда, оба мы темноволосые, с карими глазами, но лицо у Фрэнка более округлое. Фрэнк утверждает, что на всем белом свете имеется только два типа лиц: свиные рыла и лисьи морды. Себя он относит к свиным рылам, а меня — к лисьим мордам. Определения эти не имеют ничего общего ни с характером, ни с личностью; они служат исключительно только для описания внешности. Но мне казалось, что в этот день Фрэнк ведет себя решительно по-свински. Вышагивая по кабинету, он рассуждал о том, что одно дело — пойти с молодой женщиной в полицейский участок и помочь ей составить жалобу, и совсем другое дело — оказаться замешанным в дело об убийстве; и Фрэнка тревожило, что сегодня я уделял этому слишком много времени.

— Зачем это Блуму понадобилось звонить утром именно тебе? — допрашивал он меня, вышагивая по комнате. — Почему он захотел, чтобы ты увидел это тело? Наш долг — вести обычные житейские дела любого клиента, которому понадобится наша помощь. И вдруг я узнаю, что ты — в Центральной больнице, любуешься трупом.

— Ты что думаешь, мне очень хотелось разглядывать этот труп?

— Тогда с какой стати ты отправился глазеть на него?

— Потому что Мишель Харпер была моей клиенткой…

— Одной из клиенток, — прервал меня Фрэнк, закатив глаза. — Еще парочка таких клиенток, как Мишель Харпер, — и придется закрывать контору. У нормальных людей все наоборот, Мэттью. Главное, Мэттью, — это дело, которым мы с тобой занимаемся, и твое время — деньги. Если ты предпочитаешь попусту тратить время, носиться сломя голову по городу и разглядывать мертвецов…

В этот момент из приемной раздался звонок Синтии.

Синтия Хьюлен — уроженка Флориды, у нее длинные белокурые волосы и великолепный загар, над поддержанием которого она трудится с упорством фанатика. Каждый уик-энд Синтия или на пляже, или в море на лодке. Несомненно, она — самый красивый сотрудник адвокатской конторы «Саммервилл и Хоуп».

Ей двадцать пять лет, и она работает у нас секретарем. У нее уже есть степень бакалавра гуманитарных наук и если бы она сдала экзамен на адвоката, мы в ту же минуту взяли бы ее к себе в контору. Но каждый раз, как мы заговариваем на эту тему, Синтия со смехом уверяет нас, что не может думать без содрогания об учебе. Она одна из самых милых девушек, которых я знаю, и наделена к тому же острым умом, ровным характером и прекрасным чувством юмора. Сейчас она мне сообщила, что по шестому каналу звонит детектив Морис Блум. Я нажал кнопку на пульте и сказал: