Андрей Дышев - Не путай клад с могилой

Он не договорил и, отвернувшись, в прямом смысле встал в позу. Мы с Ладой пошли к машине. Девушка села за руль, я – рядом. Лада посигналила. Профессор не отреагировал.

– Какой капризный. – Лада проехала вперед и остановилась рядом с Кураховым.

– Валерий Петрович! – весело сказал я, приоткрыв дверь. – Карета подана!

Профессор, не меняя ужасного выражения на лице, которое означало полное презрение к нам, сел на заднее сиденье и уставился в окно.

– Вы поставили меня в безвыходное положение, – сказал он. – И, к сожалению, мне ничего другого не остается, как терпеть ваши выходки.

Лада нормально вела машину, претензий у меня к ней не было. Но объезжать по деревенским «нычкам» пост ГАИ, который находился на въезде в Симферополь, она отказалась наотрез, убеждая нас, что все обойдется. Профессор сквозь зубы призывал меня проявить волю и здравый разум, но, возможно, я был не очень настойчив, и Лада, снизив скорость, пристроилась за грузовиком, надеясь, что нас не заметят за его широкими бортами. Но по закону подлости грузовик тормознули, он принял правее и остановился на обочине. Оголенный «Опель», крадущийся мимо поста, не заметить мог только слепой. Второй постовой, выскочив перед нами на проезжую часть, властно замахал жезлом.

Мы с профессором одновременно и невнятно выругались.

– Не делай глупостей, – на всякий случай сказал я Ладе, которая, как мне показалось, уже нацелила правую ножку на педаль акселератора, намереваясь придать автомобилю скорость самолета и мгновенно исчезнуть за горизонтом. Но девушка послушно включила поворотник и съехала на обочину.

– Сиди и не дергайся, – снова посоветовал я, положив руку ей на колено, но Лада, не обратив внимания на мои слова, словно находилась в машине одна, заглушила мотор, вытащила ключи и выскочила из машины. Не успел я раскрыть рта, как она схватила с заднего сиденья свою сумку, закинула ее на плечо и пошла к милиционеру.

– По-моему, нас ожидают крупные неприятности, – сказал профессор, наблюдая через заднее стекло за нашим чрезмерно экспансивным водителем. – Почему вы позволили ей забрать ключи?

– Вы разве не видели, что я не успел схватить ее за руку! – огрызнулся я, понимая, что буду кругом виноват, если сбудется предсказание Курахова.

– А занять место за рулем вы тоже не успели? – ядовитым голосом заметил профессор.

– У меня нет прав, – ответил я, хотя это было слабым оправданием.

– Дорогой вы мой! – распалял себя профессор. – Своей нежной связью с этой… с этой, так сказать, некающейся Магдалиной вы поставили на грань срыва наше дело. Я возмущен! Признаюсь, я был о вас совсем иного мнения. Вы меня просто шокировали! Вам, оказывается, нельзя ничего доверять… Что это?! Куда он ее повел?

Милиционер и Лада шли к будке поста. Наша дама первой поднялась по лестнице и зашла внутрь. Серое небо отражалось в больших запыленных окнах поста, и сквозь блики мы не видели, что там происходило.

– Я думаю, – мрачным тоном произнес Курахов, – что ее сейчас обыскивают.

– Странно, что ее, а не меня.

– Дойдет и до вас очередь, – заверил профессор и то ли шутя, то ли серьезно добавил: – Может быть, пока не поздно, дать деру через поле в лес?

– Я бы дал, но она унесла с собой ключи.

Прошло пять минут. Лада не выходила.

– А сумочку-то она взяла с собой, – сказал профессор, криво ухмыляясь и поглаживая то место, где лежала сумка. – Не доверяет.

– Если она действительно носит с собой то, о чем вы говорили, – вслух подумал я, – то вряд ли скоро выйдет.

Профессор издал трудновоспроизводимый звук, означающий глубокое разочарование.

– Готов поспорить, что вы сейчас думаете о том, как помочь вашей подруге.

– Представьте себе, вы отгадали, – сознался я.

Профессор вздохнул и вдруг мгновенно подобрел.

– Эх, Кирилл, Кирилл! Вы еще молоды, а потому так легко и безоглядно следуете своим порывам по отношению к женщинам.

– Вы так говорите, словно знаете меня много лет.

– Мне достаточно взглянуть на то, как вы обхаживаете эту малолетнюю авантюристку с неполным среднекаскадерским образованием. Вам кажется, что вы совершаете благородные и великодушные поступки, которые подчеркивают вашу мужественность. А мне, с высоты своих седин, видно, что поступки ваши наивны и нелепы, а Лада ничего, кроме несчастья и разочарования, вам не принесет. Запомните мои слова. Это слова умудренного жизнью человека.

– Вы мне немного польстили, профессор, – ответил я, чувствуя себя уязвленным. – На самом деле я не такой благородный, как вам кажется. Ни больше, ни меньше – меркантильный интерес: у меня нет прав, у нее есть. Вот и все.