Галина Романова - Блудница поневоле

— Лерусик! — предостерегла ее подруга от дальнейших комментариев. — Прекрати!

— Хорошо, — испуганно пискнула та и, чтобы исправить положение, залепетала что-то о здоровье, детях и погоде.

Когда все темы были исчерпаны, подруги попрощались и почти одновременно повесили трубки.

Проблуждав еще около часа, Милочка зашла в свое любимое кафе на окраине и заказала кофе с бутербродами.

— А может, чахохбили? — лучезарно улыбнулась Ниночка, местная жительница и одна из хозяек этого заведения. — Оно сегодня просто объедение!

— Прямо не знаю, что делать… — Милочка со вздохом вспомнила, что набрала на отдыхе лишние четыреста граммов.

— Не пожалеете. А соус какой! — продолжала уговаривать хозяйка.

— А, ладно, — махнула она рукой. — Давайте, только без гарнира…

Курятина действительно была восхитительной. Сочные куски мяса плавали в золотистой подливе, обильно сдобренной специями. Аромат, поднимающийся от тарелки, возбуждающе щекотал в носу. Милочка улыбнулась застывшей в отдалении Ниночке и приступила к трапезе.

Она обсасывала последнюю косточку, когда дверь отворилась, звякнув колокольчиком, и в кафе вошли двое. С виду ничем не примечательные парни: обычные джинсы, заурядные куртки — «косухи», да и взгляд не сражал наповал. Но Милочке вдруг стало страшно. Стараясь не смотреть в их сторону, она в два глотка проглотила свой кофе и, расплатившись по счету, ринулась вон из этого заведения.

Прогулка, которую она собиралась завершить на своем любимом месте у разрушенной часовенки, была испорчена. Ноги сами собой понесли ее в небольшой домик, который они сняли две недели назад, решив не пользоваться гостиничным номером. Она влетела во двор, едва не сорвав с петель калитку, и, мигом преодолев четыре ступеньки крыльца, ворвалась в прихожую.

— Максим! — задыхаясь от бега, позвала она. — Максим! Где ты?!

В спальне что-то упало, и из-за двери показалась всклокоченная голова Максима.

— У нас что, пожар? — недоуменно заморгал он глазами.

— Не-ет! — с облегчением выдохнула она, обнаружив его живым и здоровым. — Просто я подумала…

Она замолчала и растерянно пожала плечами. До нее только сейчас дошло, как странно выглядит, должно быть, она со стороны. Эти ее беспричинные страхи, возникающие всякий раз, когда она его не видит, сжимают сердце страшным предчувствием. Милочка лишилась покоя…

А Максим, уперев руки в бока, с легким прищуром уставился на Милочку. Этого его взгляда она терпеть не могла. Фыркнув, она обошла его бочком и, как была, в одежде, плюхнулась на кровать.

Максим вошел следом. Несколько раз протяжно вздохнув, он опустился на стул напротив и, легонько тронув ее за плечо, сказал:

— Нам нужно поговорить.

— О чем?

— О том, что произошло…

— Не хочу!

— Почему?!

— Потому!

— Почему, черт возьми, «потому»?! Потому что ты до сих пор сомневаешься во мне?! До сих пор сомневаешься, правильно ли выбрала мишень для выстрела?!

— Перестань, прошу тебя, — недовольно поморщилась Милочка, про себя содрогнувшись от того, как недалек он от истины.

— Нет! Я не перестану! — Максим вполголоса выругался. — Я люблю тебя! И хочу, чтобы ты мне верила! С того памятного дня прошло больше месяца, а ты до сих пор ни единым словом не обмолвилась! Не задала мне ни единого вопроса!

— Это ни к чему, — Милочка протяжно вздохнула. — Теперь уже ни к чему…

— Значит, я прав…

Он встал и тяжелыми шагами заходил по комнате. И каждый его шаг болью отдавался во всем ее теле. Милочка подобрала колени к подбородку и невидящими глазами уставилась в стену.

Что она могла сказать ему?! Что каждый раз, когда закроет глаза, видит обезумевшие от страха глаза Иннокентия? Или о том, что каждую ночь ее будит звук выстрела, лишивший жизни этого человека. Она — убийца!..

Но и это было не самым страшным. Самое ужасное для нее заключалось в том, что чем больше проходило времени, тем больше возникало вопросов и сомнений, потихоньку подтачивающих изнутри ее уверенность в нем.

В тот решающий момент она слушала голос сердца, забыв спросить совета у разума. Сейчас же он проснулся и точил ее изнутри, словно червь.

— Почему ты сомневаешься во мне? — прервал повисшую паузу Максим. — Я же поклялся тебе, что не убивал твоего соседа. А Виолетта Николаевна… Я просто заставил ее выпить то молоко, которое она готовила для тебя. Уж очень мне было интересно наблюдать в окошко, что это она подсыпала туда. Как видишь, я не ошибся.