Галина Романова - Я – его алиби

Труп упаковали в черный пластиковый мешок, с визгом застегнув «молнию», опечатали входную дверь, следователь переписал наши адресные данные и отбыл, взяв обещание явиться в отделение по первому вызову.

— Ну и дела! — Александр покрутил головой и нажал кнопку звонка моей квартиры. — Судя по всему, вы потрясены?

— А как вы думали? — вздохнула я и, переступая порог, закричала: — Девчонки, Вальку убили!..

С минуту они таращились на меня, будто увидели перед собой нечто невообразимое. Наконец Ксюша, первой обретя дар речи, шумно выдохнула:

— Дела!.. Это что же такое творится?! Вот так, запросто убить человека!

— И всего в каких-то считанных метрах от нашей разлюбезной подруги, — уточнила Милочка, полосонув по мне осуждающим взглядом. — Сколько раз говорили тебе — смени район! А ей, видите ли, все некогда!

— Подожди ты, Милка! — оборвала ее на полуслове Ксюша, подхватывая меня под руку и увлекая на кухню. — Давай мы тебя кофе напоим. Вы, Александр, тоже проходите.

Они проводили нас на кухню и принялись отпаивать кофе, который Милка великолепно варила.

Все это время Александр сидел как на именинах. Казалось, происшедшее за стеной его совершенно не волновало. Он устроился под моей любимой пальмой и заливался соловьем, вспоминая давние благословенные времена, когда была жива бабушка и он сиживал на этом же месте. Я пару раз добросовестно пыталась вернуть разговор в нужное мне русло, но никто не поддержал. Более того, мне показалось, что подруги старательно уходят от этой темы. Мои многозначительные покашливания тоже остались без внимания, и мне ничего не оставалось делать, как насупиться и начать расчерчивать острым коготком синтетическую скатерть на столе.

Очевидно, эти манипуляции все же наконец возымели действие, потому что Милочка склонилась надо мной, чмокнула в макушку и елейным голоском пропела:

— Лерусик, а не собрать ли тебе вещички?

— Зачем это?! — От того, как я резво подскочила, стул с грохотом опрокинулся и заставил всех присутствующих замереть на месте.

— Поживешь пока у меня, — сказала она после паузы, повисшей над столом.

— Зачем это?

— Нет, вы посмотрите на нее! — всплеснула подруга руками. — У нее под носом в течение нескольких часов истязают молодую женщину, потом убивают, а ей хоть бы что! Да я бы на твоем месте…

— Ты бы много чего на моем месте! — резко оборвала я Людмилу. — Никуда я отсюда не поеду! Здесь мой дом. А если кому захочется — так убить меня могут везде…

В справедливости последнего замечания я убедилась на следующий же день, прогуливаясь по магазинам.

Стояла прекрасная летняя пора. Вернее, для меня она была прекрасной, потому что я терпеть не могу яркого солнца. А денек выдался пасмурным, совершенно безветренным и, я надеялась, спокойным.

Но надеждам моим не суждено было оправдаться, потому что на выходе из центрального универсама я неожиданно споткнулась и растянулась на асфальте, больно ударившись коленками и разбросав по тротуару купленные продукты.

Зареветь было стыдно. Не зареветь — невозможно. Поэтому, скрючившись, я тихонько поскуливала и потирала ушибленные коленки.

— Не помочь?

Я подняла голову и увидела группу подростков, ухмыляющихся и глазеющих на мои разбитые ноги.

— Нет, — буркнула я, поправляя задравшееся платье.

Они с минуту постояли, позубоскалили и ушли, оставив меня в одиночестве. И в тот самый момент, когда я совсем уже собралась поднять свое ноющее после падения тело, что-то громко вдруг хряснуло, и на голову мне посыпались осколки стекла.

Я громко завизжала и куда-то поползла, прикрывшись руками.

Где-то визжали тормоза, кто-то истошно орал о том, что стреляют, а я все продолжала и продолжала ползти, не переставая исторгать дикие вопли. Наконец силы мои иссякли, я затихла и привалилась к стене какого-то дома. Невидящими глазами глядя перед собой, я тряслась всем телом и все никак не могла уяснить, что же произошло.

— Девушка, с вами все в порядке? — склонилась надо мной пожилая женщина с авоськой, из которой торчали сочные перья лука. — Вы вся в крови.

Я опустила глаза на коленки и едва не зарыдала от жалости к себе. Кровь струйками сбегала по разбитым ногам, образовывая в туфлях небольшие лужицы.

— Может, вам «Скорую» вызвать? — забеспокоилась женщина, увидев мой задрожавший подбородок.

— Нет, не надо, — еле слышно прохрипела я. — Если вам нетрудно… Мне нужен кусочек бинта или пластыря.