Павел Горбачев - Дневники черного копателя. Часть II. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2006—2007

Мы с Сашей пошли в сторону машины и, когда уже отошли метров на двести, то услышали, как эти копатели хлопнули дверями и спешно уехали на «Ленд Крузере» со своей стоянки, хотя мы совершенно не претендовали на их поляну. Саша предложил и нам после обеда тоже поехать в другое место, чтобы не тусоваться в слишком популярных местах. Мы быстро перекусили, собрали палатку и поехали по дороге на юг, но решили не брать прицел очень далеко, а свернуть через три километра направо и посмотреть на заинтересовавшие нас балки, которые были видны с места последней стоянки.

Когда мы медленно доехали до последней рощи за балкой, то Саша сообщил, что мы, согласно одометру га приборной панели, преодолели расстояние в семь с половиной километров. Большую часть дороги мы медленно ехали по краю покошенного поля, и это соседство с признаками цивилизации лишало балку всякого шарма. Солнце было уже невысоко, и до заката оставалось не более трех часов. Поставив машину у рощи, мы обычным порядком разошлись в разные стороны – Саша пошел наверх, а я – вниз. Встретившись у машины через полтора часа, мы предъявили друг другу свои находки: у меня был русский штык от трехлинейки в хорошем верховом сохране, а Саша накопал еще одну самозарядную винтовку СВТ. Правда, она была сильно проржавленная.

– Недалеко от поля лежала, – цокал он языком, – химикатами поля обрабатывали, вот она и погнила.

– Но все равно, – приводил я контрдоводы, – вряд ли еще где-то можно найти СВТ целиком или по запчастям, как ты нашел вчера.

– Совершенно верно, – кивал Саша, – это без базара!

Палатку поставили с видом на склоны балки, а машину – между двумя деревьями, чтобы она не сильно бросалась в глаза. Я немного опасался, что ночью будет холодно, но все обошлось. За день земли в этом месте хорошо прогревалась, и мы стояли гораздо выше места образования тумана.

На следующее утро Саша снова отправился в ту рощу, где нашел СВТ, а я обошел соседнюю. Там было много блиндажей и одиночных ячеек, но все было замусорено гильзами, обрывками колючей проволоки и ржавыми консервными банками. Работа с этим шлаком забрала у меня много сил, и когда я окончательно вымотался, то просто плюнул и пошел обратно к палатке. Я обратил внимание, что уже не испытываю серьезного интереса к процессу. Однообразие поездки и большое количество монотонной работы довели меня до эмоционального истощения. Мне уже не важны были трофеи, многие действия я делал уже машинально, и очень хотелось сменить эту поисковую деятельность на любую другую. Саша тоже выглядел утомленным, хотя и старался не подавать вида. Но факт состоял в том, что мы испытывали дефицит идей и информации. Именно поэтому мы с такой жадностью пошли общаться с другими копателями и накануне вечером еще долго обсуждали эту встречу, по многу раз прогоняя диалоги и анализируя все сказанное ими. Учитывая это состояние, я предложил Саше сменить пейзаж и поехать на юг, ближе к Голубинской, о которой говорил Саблин. Достигнув взаимопонимания в том, что нам срочно нужны новые впечатления, мы медленно поехали по полевой дороге по кромке поля, затем повернули на основную дорогу и не спеша покатили на юг.

Пейзаж за окном медленно изменялся, и если в парке «Донском» все было так похоже на африканскую саванну, то здесь уже не было полей с дикими травами и старых деревьев на полях. Сельскохозяйственная деятельность тут уже была разрешена и осуществлялась в полной мере. На полях были следы постоянной обработки, вся трава была коротко пострижена и увезена, от этого большие пространства напоминали зеленые футбольные поля. Между полями были балки, которые человек не смог отвоевать у природы, и там росли еще деревья и кусты. Но выглядело это все не так живописно. Даже из окна машины можно было заметить блиндажи в балках, оврагах. Но у нас не было никакого желания работать в таких легкодоступных местах. Чем дальше мы ехали, тем большее разочарование охватывало нас. По всему получалось так, что мы правильно начали свой маршрут, по неведению и наглости отработав самые интересные точки в заповедных местах. Затем мы выбрались на такие места в Задонье, которые были известны лишь прожженным сталинградским копарям. Теперь было понятно их смущение, когда они повстречали нас в урочище Кисляки. Наверное, они еще долго обсуждали эту встречу и выясняли, кто же из своих мог случайно или специально выдать москвичам информацию об этих местах. Через полчаса езды мы поняли, что если не повернем в степь, то так незаметно для себя приедем в станицу Голубинскую, а там и до цивилизации рукой подать. Выбрав поворот, Саша направил машину по колее прямо к посадкам у балки, за которыми вдали виднелись совершенно не живые и безликие пространства. Когда мы доехали до деревьев, то оказалось, что дорога тут и заканчивается. Дальше был пологий и длинный склон, который заканчивался в долине. Точнее, это было дно еще одной огромной балки, протянувшейся с севера на юг.