Марина Серова - Гормон счастья

Проделав эту мучительную операцию, я тут же наткнулась взглядом на экран электронных часов. На нем стояло: 13:48. Ого, наверняка это названивает Кульков, который обычно начинает семейные торжества на час или на полтора раньше оговоренного срока. Видимо, опять, как говорится, не вынесла душа поэта.

Я дотянулась наконец до трубки и произнесла:

— Да, слушаю.

— Юлия Сергеевна?

— Да.

— Юля, я понимаю, что сегодня воскресенье и вы вправе отдыхать, но все же я хотел бы просить вас немедленно приехать в администрацию. Срочно.

Вся дремота немедленно слетела с меня, как одуванчиковый пух под порывом ветра. Еще бы — звонил лично губернатор Тарасовской области. За год, истекший со времени приобретения мною нового статуса, такое случалось раза два или три, но никогда еще у губернатора не было подобного голоса и выражений: «срочно», «немедленно»… и вообще.

Судя по всему, я была нужна губернатору не как юрисконсульт Юлия Сергеевна Максимова, а скорее как спецагент Особого отдела ФСБ Багира.

— Да, я все поняла. Выезжаю, — четко ответила я и положила трубку.

Что-то явно случилось, и случилось что-то серьезное, если губернатор без согласования с Громом вызывал меня в администрацию. Может, имеет смысл позвонить Андрею Леонидовичу в Москву? Нет, не стоит. Гром не приветствовал, когда ему звонили без определенной цели. Да и что я скажу ему сейчас? Что мне позвонил губернатор, по-видимому, чем-то обеспокоенный?

Я еще раз глянула на часы и направилась в глубь дома — переодеваться и приводить себя в порядок.

Я остановила свой «Ягуар» у высоченной бронзовой ограды, увенчанной фигурными навершиями с остриями в виде наконечников стрел. Молчаливый верзила ткнулся в мое удостоверение личного юрисконсульта губернатора и распахнул створку ворот, давая проезд в просторный двор здания областной администрации, в котором стояли дорогие иномарки с разнокалиберными маячками и важными правительственными номерами.

В коридоре меня встретил один из руководителей службы безопасности губернатора, Олег Иванович Коростылев, и, поздоровавшись, сказал:

— Он ждет вас в вашем кабинете.

— Губернатор?

— Да. Он специально перешел туда, потому что в его собственном рабочем кабинете телефон трезвонит каждые тридцать секунд, а это его сильно раздражает.

— А что такое случилось, Олег Иванович?

— Не знаю. Он сам вам все скажет. По всей видимости, ему срочно нужен разговор с глазу на глаз.

— Это я и сама понимаю.

— А ничего больше я и сказать-то не могу. Только одно: на нем лица нет. Мрачный, как туча.

Губернатор, в самом деле до чрезвычайности мрачный, сидел за моим рабочим столом. И как он только там угнездился, ведь пространство между креслом и крышкой стола рассчитано на мою стройную фигуру и тонкую талию, а не на его столь монументальный корпус, что о талии нельзя было помыслить даже в теории.

— Добрый день, Дмитрий Филиппович, — произнесла я.

Он вскинул на меня глаза. Не услышал, как я вошла. Оно и понятно — за годы работы в спецслужбах я научилась почти все делать совершенно бесшумно. И уж, во всяком случае, ходить и открывать дверь.

— Юля? Заходите, — произнес он. — А я вот переселился в ваш кабинет. Ничего?

И, не дожидаясь ответа на свой вопрос, в общем-то носивший риторический характер, губернатор продолжил в том же духе:

— Думаю, что, побеспокоив вас, нарушил какие-то ваши планы, так?

Эта преувеличенная вежливость со стороны человека, который в обращении с подчиненными отличался напористостью и прямолинейностью, порой доходящими до агрессии, откровенно не понравилась мне. Не потому, что я не симпатизировала первому лицу губернии — в своем роде он даже нравился мне, — а просто потому, что Дмитрий Филиппович вел себя не так, как всегда, и причина такой резкой смены манеры поведения должна быть очень серьезна.

— Какое это имеет значение? — ответила я. — В конце концов, планами можно и пренебречь. Вы ведь тоже говорили, что в воскресенье работать не любите.

— Ну да, — произнес он задумчиво, — ладно, — и тут же перешел на более деловой тон: — Вы еще ничего не слышали?

— А что я должна была слышать?

Он склонил массивную лобастую голову направо и, чуть прищурившись, проговорил:

— Я о Войнаровском. Не слышали?

— О Войнаровском? А что такое с Войнаровским?

— Он убит вчера вечером в своем загородном доме. Кроме него, убиты двое его охранников, а третий находится в больнице в тяжелом состоянии. На даче Войнаровского было еще несколько человек, но все они ничего не видели и не слышали. Кроме двух девушек, которые утверждают, что видели некоего мужчину в кепке. Точнее — в бейсболке. Впрочем, доверять словам этих девушек особо не стоит, как сказал мне Платонов.