Марина Серова - Найти то – не знаю что

— Слушай, давай пригласим его на обед! — загорелась она. — Что-то он мне приглянулся.

— Не уверена, что он примет мое приглашение.

— Ну, хочешь, я сама его приглашу? — предложила она. — Только скажу, что это ты меня прислала, а?

— Ну, попробуй… — пожала я плечами, может быть, Геннадий Родионович действительно клюнет на эту секс-бомбу, и она оставит меня в покое?

Стелла подошла к зеркалу на двери купе, достала из своей сумочки расческу со сломанными зубьями и стала доводить свою красоту до совершенства.

К моему ужасу, она достала и большой баллон с лаком и в течение двух минут с его помощью отравляла воздух в купе.

Ее волосы и без того выглядели неестественно, а теперь напоминали паклю или клоунский парик.

Удовлетворившись проделанным, она огладила обтянутые узкими джинсами бедра и привычным, очевидно, движением приподняла повыше бюст. Верхняя часть ее туловища была обтянута не меньше нижней, поэтому не столько скрывала, сколько обнаруживала все ее прелести, особенно благодаря декольте до пупа.

Я включила кондиционер на полную мощность, но в данном случае он оказался бессилен. Удивительно, как это Владимир Иванович сдерживал себя целых трое суток!

Стеллы не было минут тридцать, и я не могла понять, куда она запропастилась. Но после того как я умылась и почистила зубы, решила на всякий случай нанести визит в восьмое купе.

Волновалась я напрасно: Стелла оказалась тут и, сидя рядом с Геннадием Родионовичем, внимала ему с открытым ртом, а тот в свою очередь заливался соловьем, посвящая ее во все коммерческие тайны своего учреждения.

Я не стала нарушать их идиллии и вернулась к себе в купе, ненадолго заглянув к спящему Владимиру Ивановичу. Он на сей раз не вызвал у меня никаких опасений, и я использовала предоставленную мне Стеллой возможность максимально эффективно. Теперь я не только узнала все подробности ее жизни, неудачные замужества и места работы, но и пару не очень приятных заболеваний, напрямую связанных с ее образом жизни.

После этого я на всякий случай выкинула в мусорный ящик свою любимую расческу и накрыла свое постельное белье покрывалом, предварительно стряхнув с него все крошки и помыв руки.

Затем я открыла дверь своего купе настежь, чтобы свежий ветерок, гуляющий по вагону, проветрил отравленное ее косметикой купе.

Стелла появилась перед самым обедом в компании со смущенным и вежливым Геннадием Родионовичем. В руках у него была бутылка хорошего вина, которое было знакомо мне по вчерашнему вечеру, поскольку именно его мы с Борисом Алексеевичем пили после шампанского. Судя по этому виду, Стелле удалось произвести на своего кавалера сильное впечатление, и я вправе была надеяться, что вечером он даже пригласит ее в вагон-ресторан.

— Мы со Стеллочкой решили взять к обеду, — смущаясь, объяснил Геннадий Родионович, и я не без удовольствия отметила это «мы» и «Стеллочку».

Моя «подруга» ничем не напоминала теперь ту хищницу, которая еще пару часов назад прыгала по моему купе. Теперь она изображала тихую скромную обаяшку, грубую пародию на тот милый образ, что я представила позавчера объекту ее сегодняшних «чар».

Обидно было то, что «объект» скорее всего не мог отличить моего мастерства от этого жалкого дилетантства. Я была о нем лучшего мнения и, выходит, метала бисер перед…

«Ну что ж, тогда получай по заслугам», — подумала я.

Стелла, виляя бедрами, сбегала к проводнице за бокалами, и Геннадий Родионович, разливая вино, произнес:

— Французские ученые утверждают, что аперитив перед обедом благотворно сказывается на нашем здоровье.

«Если бы ты знал, как уместен этот твой тост», — подумала я, но промолчала.

— А наши только и твердят о вреде алкоголизма, — рассмеялась «Стеллочка», лукаво постреливая глазками на своего соседа.

Они сидели вплотную друг к другу, и Геннадию Родионовичу приходилось то и дело нехотя отводить взгляд от пышного декольте соседки, очень трогательно смущаясь при этом.

Обедать втроем в двухместном купе очень неудобно. Поэтому наш гость вынужден был время от времени держать свою тарелку на коленях. При этом он периодически брал в руки бокал и только чудом не залил вином мою постель.

Поэтому, когда он наконец опустошил свою тарелку, я вздохнула с облегчением.

К концу обеда бутылка оставалась наполовину полной, и я предложила голубкам отправиться вместе с ней ко всем чертям. Прозвучало, правда, это немного деликатнее: