Марина Серова - Ночной стрелок

— И чего вы от меня хотите? — подозрительно спросила она.

— Об этом я поставлю вас в известность, когда придет время, — жестко сказала я. — Пока вы все должны хорошенько осмыслить. Если вам не нравится пожизненное заключение, вы будете сотрудничать со мной. Если вы хоть словом или жестом дадите понять Углову, что вы на крючке, он вас, не колеблясь, зарежет. Вам придется быть очень аккуратной и старательной, чтобы остаться живой и на свободе! Так что посидите и подумайте, что вы выбираете, а я пока побеседую с Бедновым…

Оставив Ангелину Ивановну в тяжком раздумье, я поднялась в кабинет Беднова. Его там не было, но уже через минуту он появился, как-то странно подавленный и, я бы сказала, просветленный.

— Я уложил малышку спать, — объяснил он мне. — Слава богу, она все-таки заснула! Труднее всего объяснить ей, почему в маминой комнате был такой грохот и пожар… Просто счастье, что она была в столовой и почти ничего не видела!..

— Да, повезло, — без особой радости сказала я. — Но зато грохот, наверное, был ужасный!

— Мне показалось, что дом разваливается на куски, — серьезно сказал Беднов.

— Но дом устоял, — заметила я. — Пока.

Беднов внимательно посмотрел на меня и прошел к дивану.

— Вы в состоянии адекватно воспринять то, что я вам сейчас скажу? — спросила я, кивая на уже ополовиненную бутылку.

— Не сомневайтесь, — ответил Беднов. — У меня ни в одном глазу.

— Тогда ответьте на такой вопрос, — сказала я. — Вы осознаете тот факт, что настоящей помощи вам ждать неоткуда?

Он подумал и кивнул.

— Пожалуй, единственная моя надежда — это вы, — сказал он. — Ну, и счастливый случай…

— В вашем положении не совсем уместно говорить о счастье, — холодно возразила я. — И я вовсе не ваша надежда.

— Я не понимаю, — осторожно произнес Беднов.

— Дело в том, что я не работаю в агентстве Попова. Я работаю в отделе по борьбе с терроризмом.

— Та-ак! — сказал Беднов и нервно потер лоб.

Около минуты мы оба молчали. Он не торопился начинать разговор, видимо, прикидывая в уме, в каком дерьме он оказался и можно ли из него выбраться. Я его не подгоняла — мне было нужно, чтобы он все хорошенько прочувствовал.

— Итак, я в ловушке? — спросил он наконец. — И выхода нет?

— Выхода нет, — подтвердила я. — Каждый ваш шаг фиксировался документально. Вашему досье не позавидуешь!

— Меня арестуете вы? — вежливо сказал Беднов. — Или за мной придут?

— А сейчас я скажу вам самое интересное, — предупредила я. — Никто не собирается вас арестовывать. По крайней мере пока… — Я пристально посмотрела ему в глаза и добавила: — Как, между прочим, и Углова. Вы понимаете, что это означает?

Беднов изменился в лице и посмотрел на дверь. По-моему, ему очень хотелось взглянуть сейчас на дочь — убедиться, что с ней все в порядке. Потом он обернулся ко мне.

— Речь идет о местонахождении чертежей? — уверенно спросил он.

— Конечно, — ответила я.

Беднов кивнул и, чуть помедлив, сказал одобрительно:

— Хороший ход! Тот, кто подключил вас к этому делу, — мужик с головой! И момент выбран — на редкость. Я начинаю думать, что и арбалет — это гениальная выдумка какого-то комбинатора…

— Напрасно вы так думаете! — перебила его я. — Тут уж вы зарапортовались! Сейчас не те времена… — вспомнила я слова Макарова.

— Может быть, и не те, — легко согласился Беднов. — Тут я действительно переборщил! Пожалуй, тогда эффективней было бы просто арестовать меня и всю мою семью… Тихо и надежно! Но вы свою роль отыграли с блеском, поздравляю!

— Вы свою тоже, — ответила я. — Только вы уже начинаете переигрывать… Может быть, остановимся?

— У меня есть какие-то гарантии? — спросил Беднов.

— У вас лично — вряд ли, — ответила я. — Но я приложу все силы, чтобы ваша дочь осталась жива.

— Спасибо за откровенность, — сказал Беднов. — Странное дело, но почему-то мне уже все равно… Я проиграл, а мне все равно…

Он замолчал, словно прислушиваясь к своим ощущениям, а потом ткнул пальцем в книжный шкаф за моей спиной.

— Будьте добры, возьмите с верхней полки первый том «Капитала» Маркса. Если вы оторвете переплет, то сзади под коленкором обнаружите конверт… — лицо его в этот момент выражало спокойную решимость.

Я поднялась, подошла к шкафу и проделала все, что он мне велел. В моих руках оказался тонкий конверт. Когда я раскрыла его, на ладонь мне выпал листок бумаги с какими-то значками и цифрами.

— Вот и вся тайна! — сказал Беднов и с каким-то облегчением сделал большой глоток из бутылки. — Я потому попросил вас испортить книгу, что на конверте нет моих отпечатков пальцев, как, кстати, и на плане… На суде я все равно намерен все отрицать — все до последней буквы! Считайте мое признание подарком лично вам! За вашу странную доброту, которая так странно уживается в вас с коварством…