Анна Литвиновы: Внебрачная дочь продюсера

– Зачем?

– Ты что, совсем девственная? Не знаешь, что менты первым делом проверяют все мобильные звонки из района места преступления?

«Да, – вспомнила Леся, – нам рассказывали… А ведь я, как только мы с продюсером вышли из ресторана, позвонила Нику… Кривошеев, оказывается, соображает…»

Леся достала телефон из сумочки, протянула его детективу.

– Забудь о нем. На тебе взамен чистый. – Он отомкнул сейф, вытащил оттуда другой телефон, а ее аппарат туда бросил.

– Номер я знаю, позвоню завтра, ближе к вечеру. Постельное белье в шкафу на нижней полке. Спи.

– Спасибо, Ник, – от души поблагодарила Леся.

– Завтра можешь гулять, где хочешь. Даже если менты обнаружат тело Брагина, они на тебя еще не выйдут… Пока осмотрят место происшествия да опросят свидетелей… В общем, как минимум сутки у тебя есть…

Ник озабоченно глянул на часы.

– Ну, приятных сновидений.

Он повернулся к двери.

– Ник, подожди!

– Что еще?

– Ник, а во сколько ты подъехал к подъезду Брагина?

Детектив нахмурился.

– Я на часы не смотрел.

– И все-таки?

– Колобки ведут следствие? Давай лучше спи. Утро вечера мудренее.

– Ник, пожалуйста!..

Он сдался.

– Я припарковался там минут за пятнадцать до того, как ты вышла.

– Значит, ты не видел, как мы с ним входили в подъезд?

Сыщик покачал головой:

– Нет.

– А пока ты стоял у брагинского подъезда, кто-нибудь выходил из парадного? Или, наоборот, входил?

Детектив развел руками.

– Не видел.

– Не может быть, Ник! Кто-то обязательно должен был выйти. И этот «кто-то» был убийцей!

– Может, и мелькал кто-то. Я не помню.

– Мужчина или женщина?

– Леся, пойми, я не вел наблюдения за подъездом. Я просто ждал твоего звонка.

– Постарайся до завтра вспомнить.

– Делать мне больше нечего. Давай спи.

Он открыл дверь в коридор.

– Ник, подожди!

Детектив обернулся, нахмурившись.

– Ну, что еще?

– Спасибо тебе.

– Наше вам с кисточкой, – буркнул он и вышел.

Леся прошлась по предбаннику. Включила везде свет. Верхний, и настольную лампу, и светильник над диваном.

Прошла в кабинетик начальника, отогнула жалюзи и выглянула в окно. Окно снаружи было забрано решеткой. Как в тюрьме.

Леся зябко поежилась.

Будто бы она уже в тюрьме.

Зарешеченное оконце выходило на задний двор НИИ. В центре двора валялось огромное ржавое железное чудище, успевшее зарасти сорняками. Рядом лежал раздолбанный деревянный контейнер. Тусклый свет единственного фонаря, ни души, и птички не поют… Кажется, что Леся одна во всей Вселенной…

Девушка вернулась в предбанник и уселась за секретарский стол. Спать совершенно не хотелось. Да она и не сомневалась, что все равно не сможет заснуть. Эх, надо было попросить у Ника, чтобы он оставил свое пойло. Сам он не догадался предложить, а ей сейчас не помешало бы снять стресс.

Леся не чувствовала ни страха, ни волнения, ни раскаяния. Не испытывала к убитому жалости и сострадания. Наоборот, ощущала облегчение и радость.

Да, да, облегчение и радость! «Почему?» – спросила она себя, задумалась на минуту и честно ответила: «Оттого, что не потребовалось корчиться в объятиях Брагина и, преодолевая дикое отвращение, считая секунды, ждать, пока не подоспеет Ник с фотоаппаратом… Стыдобища…»

Правда, мертвый продюсер доставил ей гораздо больше проблем, чем живой…

Кто же и почему его убил?

Как убийца проник в квартиру, понятно: Леся постаралась, чтобы входная дверь осталась незапертой… А как преступник попал в подъезд, ведь внизу дежурила консьержка? И как вышел из него, не замеченный Ником?

Леся вдруг поняла: Кривошеев, возможно, поможет ей расследовать убийство. Но он не станет проявлять никакой инициативы. Частный сыщик не замешан в убийстве столь серьезно, как она. И вообще он лентяй и не любит работать. Но если Леся станет теребить его… подгонять… заставлять… выспрашивать… Так, как она делала сегодня… Тогда он, возможно, будет пошевеливаться…

Однако все равно инициатива должна исходить от нее. Как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Но с чего ей начать свое расследование?

Леся включила компьютер. Почти машинально. Будто монитор, как волшебное зеркальце, способен дать ответ на любой вопрос.

В офисе Кривошеева, несмотря на то, что сам сыщик Интернет не жаловал, имелась выделенная линия. Леся за две недели работы на детектива уже успела насладиться халявной Сетью. Писала по «мылу» друзьям и маме, а с теми однокурсницами, что остались на лето в Москве, чатилась в «аське» (правда, только когда Ника не было в офисе; он кукования ай-си-кью на дух не переносил).