Марина Серова - Карамельные сны

— Женя! — слабо позвала Марина из комнаты.

Гонопольская по-прежнему подпирала спиною стену и крепко жмурилась — как испуганный ребенок.

— Эй, очнись! Слышишь? Нету больше куклы, она покоится в мусорном ведре.

— Да? Ой, хорошо-о…

С Марины будто сняли огромный груз. Она несколько раз глубоко вздохнула и открыла глаза. Теперь в их прозрачной синеве плескался неприкрытый ужас.

— Господи, Женя… Надо же такое пережить… Ты ничего не поняла, да?

— Откровенно говоря — ничего.

— Ну еще бы… Ведь куклу прислали именно мне… Слушай, Женька! Это привет с того света!

— Че-го?

— Да, да! Ты просто не знаешь… Кукла Мальвина! Так меня называл Стас. Давно, еще со школы… Так и говорил мне: «Ты — моя Мальвина». А теперь его убили, и кто-то… ведь не мог же он в самом деле сделать это сам… И кто-то решил мне об этом напомнить! Прислал куклу… Зачем? Чтобы напомнить о его смерти? Но ведь я же не виновата в том, что Стаса убили! Тем более что на самом деле хотели убить меня!

— Если это так, то мы можем легко вычислить этого шутника с необыкновенно развитым чувством черного юмора! Кто знал, что твой Стас называл тебя Мальвиной?

— Ой, да очень-очень много народу, Женька. Весь наш класс и еще сто человек. Мне тогда нравилось, что меня так называют. Имя красивое, да и сам образ — красивая девочка с голубыми волосами… из сказки…

Мне невольно пришло в голову, что покойный Стас был чрезвычайно романтической натурой. И наблюдательной — ведь девушка по имени Марина была и в самом деле очень похожа на героиню всем известной книжки. Синие глаза и тугие щеки, пухленькая полудетская фигура — о да, очень похожа! Вот только волосы у Гонопольской не голубые, но при современных достижениях парикмахерского искусства добиться этого раз плюнуть — в любом салоне.

Стоп! Я отогнала ненужные мысли. Итак, дело приобретало никому не нужный мистический оттенок. Будучи реалистом, я не верила ни в филиппинскую медицину, ни в заряженную воду, ни в экстрасенсов, ни в посылки с того света. А это значит, что кукла Мальвина имела вполне реального отправителя, из плоти и крови, и этому отправителю…

— Слушай, Марина! Этому отправителю зачем-то было важно, чтобы посылку с куклой получила именно ты! Потому что он подстерегал тебя возле камер хранения, а когда увидел, что за посылкой пришла я, захотел отнять у меня коробку! Понимаешь? Как ты думаешь, зачем ему было важно знать, что ты сама взяла из ячейки куклу Мальвину?

— Понятия не имею… А может быть, он хотел меня убить?!

— Нет-нет! Это исключено. Когда хотят убить, то берут с собой оружие, а у этого типа, переодетого в цыганку, не было с собой даже иголки. Он именно хотел отнять у меня коробку с куклой, не более того!

— Тогда я ничего не понимаю! И записки никакой там не было? В коробке?

— Нет.

— Ну тогда, — вздохнула Гонопольская, — тогда нам остается только считать, что этот отправитель был простой шизофреник.

Мне-то было, в сущности, все равно — если клиентка хочет, давайте будем считать именно так, но самой Марине мысль об отправителе-шизофренике утешения не принесла. Ее снова начала бить крупная дрожь — совсем как вчера. Я усадила ее на диван и пошла на кухню заварить крепкого чая, а когда вернулась с чашками в руках, клиентка все еще тряслась и вызванивала зубами.

— Ну ладно, успокойся! — сказала я как могла ободряюще. — И знаешь что? Давай-ка укладываться. Завтра тебе, а значит и мне, предстоит тяжелый день.

— Мы что, сегодня ночуем здесь?

— А ты, ради сохранения традиции, предпочла бы соседнюю квартиру? Ну тогда вперед — пожарная лестница проходит как раз вдоль балкона. Раздеться не забудь, желательно до белья.

— Шуточки у тебя, Женя… — с упреком сказала Марина. — Прямо как в армии… Между прочим, я действительно хочу спать. Это солдат, говорят, по трое суток не спит и только толще от этого становится!

«Много ты, салага, знаешь о том, как спит солдат, — подумала я про себя. — Да, во время боевых операций нам порой действительно доводилось не спать. Но то, что от этого мы только крепчали, я бы не сказала».

Мне вспомнилось, как один боец спецназа в нашем отряде после трех дней учений стоял «на часах» возле нашего палаточного городка и, видимо, так утомился, что стоя уснул и скатился под откос в овраг. Искали его полдня, и под конец было принято решение бить тревогу, а парень преспокойно все это время так и спал себе в этом овраге, скрытый зарослями очень высокой, почти в человеческий рост, травы, из-за которой его и не заметили. Впрочем, никому и в голову не пришло искать пропавшего военнослужащего в соседнем овраге. Отоспался, в общем, этот боец на славу, «даванул» десять полноценных часов, а под вечер сам приплелся в часть.