Марина Серова: Искры из глаз

— Зато ты не раз спасала мою жизнь. За это я готова сделать все, что угодно.

— Да? Ну-ка рассказывай тогда, на какой стадии у вас отношения с Николаем?

Галина удивленно уставилась на меня.

— Откуда ты знаешь?

— Не забывай — я же бывшая разведчица. Что скажешь?

Моя клиентка порозовела в лице.

— Он мне нравится.

— Вот и хорошо. Иди, не заставляй его ждать.

— Не буду.

Галина чмокнула меня на прощание в щечку и заторопилась к двери. Выходя из палаты, она махнула мне рукой и исчезла в коридоре больничного корпуса.

Я сидела в ординаторской. Моего лечащего врача звали Людмилой Владимировной. Но я окрестила ее иначе — Белокурая Жази. Кроме пышных светлых локонов, ничего в ней примечательного не было.

— Вам нужно как следует отдохнуть, Женя. Ваш срыв был первым звоночком, к которому нужно отнестись серьезно. Пока у вас все хорошо, изменения в работе сердца есть, но они больше связаны с общими возрастными. Так что ничего страшного. Но сейчас вам необходимы покой и сон.

— Не хочу ни того ни другого, — ответила я. — Просто надо лучше следить за собой. А сил у меня хватит надолго.

— И еще. — Доктор разумно пропустила мои капризы мимо ушей. — Подумайте о питании, а также периодической очистке организма от шлаков.

— Вот об этом я подумаю. Я кое-что хотела у вас спросить, Людмила Владимировна.

— Спрашивайте.

— Тут у вас был один пациент — Михаил Кузнецов… Вернее, не пациент, а…

— Молодой человек, который недавно умер? Помню.

— Расскажите мне о том случае.

Врач пожала плечами:

— Дело в том, что рассказывать нечего. Этого парня привезли уже в коме, и мы ничего не могли поделать.

— Кто его привез?

— Бригада «Скорой помощи», конечно.

— А кто вызвал бригаду?

— Евгения Максимовна, откуда я могу знать такие подробности!

В самом деле, чего это я. Вот так скажешь глупость, а потом жалеешь.

— Извините. Теперь скажите мне, сердечный приступ можно вызвать искусственно?

— В наше время это пара пустяков. Сильный стресс легко может обеспечить инфаркт.

— А если у человека изначально больное сердце? Не могли ему что-то подсыпать в еду или питье?

— Есть масса лекарственных средств, которые, скажем, в других дозах способны спровоцировать острый приступ.

— Их принимают с пищей?

— Необязательно. Например, есть аэрозоль для лечения астмы. Если сердечнику впрыснуть его, то последствия могут быть очень плачевными.

— Как вы сказали? Астмы?

Когда Белокурая Жази наконец-то вышла из палаты, я позвонила Галине домой. Трубку снял незнакомый мне человек, грубо спросивший:

— Кто это?

Я поняла, что один из друзей Николая Симонова заехал к Галине, чтобы проконтролировать ситуацию.

— Евгения Охотникова. Мне можно поговорить с Галиной?

— Можно, — голос тут же смягчился, — пожалуйста.

Затем я услышала Галину:

— Женя? Ты?

— Слушай, Галина! Твой Вадим Головаха…

— Ой, Женя, я уже не хочу его видеть.

— Это я уже поняла. Ты мне скажи: кто он по специальности?

— Вадим работает на российско-германском предприятии «Хенкель». Промышленные клеи, моющие средства и так далее.

Я замолчала надолго, переваривая информацию. Промышленные клеи? Что за чушь?

Галина встревожилась.

— Алло! Женя!

— Я здесь.

— Мне показалось, что нас разъединили, — успокоилась моя клиентка.

— Да нет, не разъединили. Слушай, а кто он по образованию?

— Врач.

— То есть? Ну-ка расскажи конкретней!

— А чего рассказывать? Я знаю только, что он закончил медицинский институт.

Вот она, разгадка.

— Слышишь, Галина! Нам с тобой срочно надо нанести ему визит.

— Зачем? — удивилась Кузнецова.

— Нужно кое-что выяснить.

— Ладно. Тебя скоро выпишут?

— Я сейчас выезжаю. Так что жди.

@STARS-MAX = * * *

Мы не стали предупреждать Вадима о своем визите. Просто сели в мою машину и поехали к нему домой.

— Я так и не поняла, какое у нас к нему дело, — сказала Галина.

— Тебе не хочется повидать старого друга твоего мужа?

— Раньше хотелось, а теперь нет. Теперь у меня есть Николай.

— Веселая ты вдовушка, — усмехнулась я. — Только не обижайся на меня.

— Никаких обид. Поверь, я совсем не взбалмошная. Просто когда рядом такой мужчина, — Галина закатила глаза к потолку, — то и жить хочется. Для него и для себя.

— Твоя правда. Извини, что завела такой разговор.

— Это я прошу извинить меня за то, что задаю дурацкие вопросы. Ты меня спасла от смерти, поэтому я буду слушаться тебя безоговорочно.