Марина Серова - Искры из глаз

— Сначала купи цемент! — строго произнес дядя Вова. — Кончай базар, пора за работу. Десять штук в баксах, есть из-за чего начать рискованную игру.

— Удачи вам, — сказала я.

Все четверо медленно повернулись к нам.

— Что ты сказала?..

Я пожала плечами:

— Ничего, просто пожелала вам удачи.

Бандюги смотрели на меня глазами каннибалов, которые хотят есть, но людоедский закон велит им подождать полдня.

— Если ты приготовила нам наколку, то пожалеешь об этом. Умирать будешь тяжело и медленно.

— Никаких наколок, — сказала я. — Просто у меня есть одна просьба перед смертью.

Мужик с неправильным прикусом усмехнулся:

— У тебя есть просьбы? Оригинально. Говори, посмеемся вместе.

— Когда найдете деньги, скажите, у кого они были.

— Зачем тебе это?

— Умирать будет легче. Так что, скажете?

Бандюга кивнул:

— Скажем. Нам не жалко.

Нам принесли ведро, изнутри покрытое каким-то ржавым налетом, и швырнули его к скамье.

— Пользуйтесь.

Нас тщательно заперли и даже выключили свет. Выключатель был внутри, а вот рубильник…

— Оставьте освещение! — возмутилась я, тарабаня в дверь. — Вам что, жалко, что ли?

— Пошла ты на хрен! — послышалось из-за двери.

Быдло невоспитанное.

— Ну, в самом деле! Одна лампочка всего, пусть светит!

Дверь снова открылась.

Бандюги стали ругаться между собой. Двое орали, что не фига нам оставлять свет, потому что кандидатам в покойники свет вообще не нужен, а за свет придется платить хозяевам подвала. Двое других, наоборот, увещевали товарищей, парируя тем, что без света двое девок поднимут вой на всю округу и тем самым привлекут внимание всех и вся. Среди последних был дядя Вова, великий гуманист. Он продолжал упиваться своей победой, то есть мыслью о том, как ловко он провел нас, заманив в подвал к своим сообщникам. Теперь он был готов к великодушному поступку по отношению к нам.

Короче, свет мы отвоевали. В самом деле, не куковать же в полной темноте, готовясь к самому худшему.

Мы остались одни. Я прислушивалась к тому, как щелкают засовы в коридоре подвала. Сколько там дверей, наверное, не сосчитать. Как в Версале…

— Что будем делать? — спросила Галина. — Нас заперли надежно.

— Вы поразительно догадливы, девушка, — произнесла я, прохаживаясь по комнате. — Нас заперли очень надежно, со знанием дела. Этот подвал хранит много криминальных тайн. Бьюсь об заклад, здесь умерло немало разных людей. И хороших, и плохих. У ребят почерк один — нож в шею и в цемент. На дне Волги камней много — одним больше, одним меньше. Я тебя не сильно напугала?

Под звуки собственного голоса я потихоньку действовала. Сняла левый ботинок, достала отмычки и попыталась открыть внутренний замок. Замок открылся, а дверь не поддалась.

Галина сидела сама не своя.

— Если честно, напугала.

— Ничего, — сказала я. — Привыкнешь. Знаешь, как в Российской армии делают обкатку молодых солдат? Сажают их в окоп, а сверху проходит танк. Или БМП…

— Что это такое — БМП?

— Боевая машина пехоты. Для солдат этот аттракцион безопасен, горстка-другая пыли сыпанет за воротник — и все. Вопрос в психологии. Не всякий выдерживает такую психологическую нагрузку. Зато потом, когда все позади, солдат приобретает опыт: если танк прокатится над тобой, то это не значит, что он тебя придавит своей массой. С того момента ему будет не страшно. Вот так и ты, Галина: когда пропустишь через себя, что не так страшно, когда бандиты запирают тебя в подвале, то и жить станет легче.

Я прошлась по комнате и обратила внимание, что бетонный пол имел неравномерный цвет. Несколько кусков выглядели так, будто их заливали раствором в разное время.

— Что высматриваешь?

— Клянусь тетей Милой, что под полом лежат несколько трупов.

Галина позеленела.

— О чем ты говоришь! Не может быть!

— Хорошо, если не может. Этот подвал надо хорошо проверить. Может быть, и нас с тобой хотят захоронить прямо здесь, не вывозя на природу? Очень удобно, экономишь силы и время.

— Не говори таких ужасных вещей. Я не выдержу!

— Я же пошутила. Ладно, молчу. Не волнуйся, так просто мы не сдадимся, еще постоим за себя. Расскажи о себе, пока есть время. Я же ничего о тебе не знаю, кроме того, что у тебя есть трехкомнатная квартира, был муж и пропали деньги.

— Что рассказывать-то? Родилась, училась, вышла замуж. Обычная женская судьба. Мать работала в одном РСУ, была прорабом на строительстве домов для своей же организации. Пошла на эту дурацкую работу только для того, чтобы получить приличную квартиру.