Марина Серова - Искры из глаз

— Кабинет двадцатый. Следователь Петров.

— Спасибо.

Я поднялась на второй этаж и приблизилась к комнате с номером двадцать. Дверь, окрашенная лаком под красное дерево, с грязным пятном вокруг ручки. Я постучала.

— Войдите!

За столом сидел не тот капитан, который привез на задержание бандитов свою группу, а молодой человек с широкими плечами, высокий, со стрижкой полубокс. Модно сейчас так, что ли?

— Добрый день. Я приехала по поводу нынешнего инцидента у второй городской клиники.

— Ваша фамилия?

— Охотникова Евгения Максимовна.

— Будете делать заявление?

— Обязательно. Личность бандитов установлена?

— Вы думаете, что они члены какой-то банды? — спросил следователь.

— А вы что думаете?

— Хулиганы. Обыкновенные уличные хулиганы.

Я покачала головой.

— Нет. Все не так просто. Действия у них были хулиганские, а вот замыслы…

Петров молча посмотрел на меня.

— Продолжайте.

— Да нет, все нормально. За хулиганство тоже можно отсидеть срок.

— С лихвой.

— Так их личность установлена?

Следователь указал на стопочку документов, лежавшую на краю стола.

— Два водительских удостоверения, одно удостоверение сотрудника УВД, студенческий билет, два удостоверения работников охранных фирм.

Хороший винегрет.

— Можно посмотреть?

— Не возражаю.

Я перебрала все шесть документов. Милиции повезло, что у бандитов были на руках хоть какие-то корочки. Обычно бывает не так. Или это мне повезло?

Сиротин Олег Валерьевич, тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения. Это был тот самый красавчик, похожий на Аполлона.

Мелконян Сергей Саркисович, тысяча девятьсот семьдесят седьмого года рождения. Восточная внешность с некоторыми инородными деталями, доставшимися в наследство от какого-то родителя славянской национальности. В техпаспорте его машины значился домашний адрес, который я запомнила. Зачем, сама не знаю. Просто интуиция подсказала: запомни, пригодится. Может быть, и вправду пригодится. Посмотрим потом.

Гуркин Андрей Степанович, тысяча девятьсот восемьдесят третьего года рождения. Парень с челкой и курносым носом. Оказывается, он студент индустриально-педагогического колледжа, факультета физического воспитания.

Шубин Владимир Сергеевич, тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения, сотрудник УВД. Низенький, с прической под расческу.

И два частных охранника: Еськов Павел Иванович и Козлов Георгий Андреевич. Первый — пухленький, с розовыми щечками. Второй — длинный и худой. Нос как у Фрунзика Мкртчяна.

Я тут же запомнила все имена и фамилии. Мало ли, вдруг тоже пригодятся.

— Они не пытались отмазаться? — спросила я.

— Этого не было.

— Ладно. Давайте лист бумаги и продиктуйте, что конкретно писать.

Передо мной положили чистый лист бумаги и образец.

— Пожалуйста.

В этот момент приоткрылась дверь и показалась чья-то рыжая голова.

— Петров, зайди к начальнику.

Следователь открыл ящик стола, сложил туда все удостоверения и закрыл ящик на ключ.

— Подождете немного?

— Да, у меня есть чем заняться.

Петров вышел из кабинета, а я начала писать заявление по образцу.

Следователь отсутствовал пять минут, я уже успела написать половину. Он вошел в кабинет мрачный, как бездомный пес.

— Написали заявление?

— Почти.

— Можете порвать его.

— Почему? — Я удивилась, но неискренне.

— Всех придется отпустить. Они сделали звонок какому-то большому человеку, и тот связался с нашим начальством. Результат — никого не задерживать.

Я аккуратно разорвала лист пополам. Затем еще пополам. И еще раз.

После визита в милицию, закончившегося, на мой взгляд, полным провалом, я поехала на Артиллерийскую, сто сорок, оставив «Фольксваген» далеко за пределами территории, на которой велись боевые действия, приняв при этом все меры против угона моего транспортного средства. А потом немного подумала и решила, что будет еще лучше не рисковать, а отправить автомобиль на платную стоянку неподалеку. Что я и сделала. Но не забыла прихватить с собой сумку с ключами, средствами защиты от тараканов и с кое-какими инструментами.

Поднимаясь на шестой этаж, я прикидывала план дальнейших действий и раздумывала. Почему же все-таки Михаил Кузнецов не предупредил жену о том, что за ним числится такой крупный долг? Может быть, не предчувствовал подобного исхода и не догадывался, что удар придется именно по супруге? А теперь получилось так, что хуже не бывает.