Марина Серова - Кольт в декольте

— И что же вам ясно? Просветите, пожалуйста, — попросила я.

— Вы что, защищаете Степана? — весело спросил Земляной.

— Нет, его жену, — бросила я сухо.

— Ладно. Дело в следующем, — начал Земляной. — Муж Неделькиной после нападения на жену заявил, что его в это время выманил из дома неизвестный, представившись начальником производства. Мы проверили звонки на его мобильный — ничего подобного не было. Начальник производства ни сном ни духом о звонке. Второе — на Ларису Неделькину напал высокий мужчина спортивного телосложения в маске. Муж Неделькиной тоже высокий, спортивного телосложения. Шокированная женщина просто с перепугу не опознала своего мужа. Главное же — Степан Богданович застраховал свою жену на кругленькую сумму накануне покушения. В квартире не обнаружили никаких отпечатков и следов, кроме следов Ларисы и Степана и их домработницы. Когда у Степана не вышло задуманное — его спугнули охранники, — он ушел через окно, благо есть опыт. Он ведь занимался альпинизмом.

— Да, доказательства железные, — с сарказмом проговорила я и привела свои доводы.

— Вы можете говорить что угодно, — упрямо возразил Земляной, — только Степан врал, когда говорил про звонок начальника производства. Факт бесспорный. Остальное лишь подтверждает его виновность. Если вы, Евгения Максимовна, обнаружите доказательства его невиновности, то милости прошу ко мне, я вас выслушаю.

— А вы не могли бы помочь мне встретиться со Степаном? — осторожно спросила я. — Понимаю, что это не положено, но ведь нетрудно сделать исключение.

— Подумаю, что можно сделать, — пробурчал недовольно следователь, — перезвоню позже.

Мы попрощались, и я, шикнув на порывавшуюся что-то спросить Неделькину, перезвонила Алене с телефонной станции. Девушка была передо мной в долгу за спасение брата, и я надеялась, что она мне поможет. Голос у Алены был кислый — уже знала, что от нее нужна помощь, но не демонстрировала рвения по этому поводу.

— Говори, кого нужно распечатать, а лирику оставим для другого случая.

— Тут все несколько иначе, — произнесла я, думая, как бы ей объяснить все получше. — Один человек утверждает, что ему звонили. Однако милиция проверила звонки и ничего не нашла. Звонок нигде не зафиксирован.

— Значит, этот человек врал, — буркнула Алена.

— Допустим на секунду, что он говорил правду, и тогда куда мог подеваться звонок? — спросила я.

— Его могли удалить из базы данных, — просто ответила Алена. — Или какой-нибудь хакер влез в нашу систему и похозяйничал, или работа одного из наших операторов. Когда и во сколько был звонок?

— В понедельник, тринадцатого числа, около десяти, — сказала я, сверяясь с электронной записной книжкой, куда заносила данные по делу.

— Это тебе надо со Светкой Банкиной поговорить, — в голосе Алены промелькнула тревога, — только ничего с ней не делай.

— Я что, зверь? — обиженно спросила я и, не дождавшись ответа, потребовала пригласить Банкину к телефону.

— Она приболела и уже второй день дома сидит, — сообщила Алена.

— Домашний адрес и телефон, — скомандовала я. Алена где-то порылась и обрадованно воскликнула: — А, вот он! — Она продиктовала адрес, домашний телефон и, на всякий случай, номер сотового. Записав все на электронную страничку, я поблагодарила Алену за полученную информацию и, сбросив звонок, повернулась к Неделькиной. Та вся извертелась от любопытства.

— Ну, что там? Кому ты звонила? Они что-то знают?

— Я стараюсь вытащить твоего мужа из тюрьмы, — спокойно пояснила я, одновременно набирая номер сотового оператора.

Трубку подняли быстро. Гнусавый женский голос поинтересовался, кто звонит.

— Майор УФСБ Синицына, управление «К», — представилась я, подпуская в голос металла. — Для несведущих поясню: управление «К» занимается борьбой с преступлениями в сфере информационных технологий. — Гнусавая не нашлась, что сказать, а я продолжала, усиливая давление: — Учинение помех при свершении правосудия — серьезное преступление. За это можно схлопотать довольно длительный срок. Зачем вы в понедельник стерли из базы данных звонок?

— Я, я… мне приказали… — растерянно выпалила Банкина.

— Кто же вам мог приказать? — ядовито спросила я.

— Пришел человек из военной контрразведки, — призналась испуганная женщина, — он велел мне это сделать в интересах национальной безопасности и сказал, что если я не соглашусь, то меня устранят.

В конце фразы оператор чуть не разрыдалась.