Марина Серова - Нет человека – нет проблем!

— Стараюсь как могу. — Феофанов выключил камеру, установленную на столике, и передал ее мне.

— У вас есть какие-нибудь документы с собой? — спросила я Феофанова. — Хоть что-нибудь, сойдет любая квитанция с вашей фамилией.

— Есть паспорт, военный билет, пенсионное… — начал перечислять Феофанов. — Когда я уходил из дома, то взял все с собой, так как Никита сказал, что обратно мне путь заказан. Правда, они испачканы в грязи. Помните, вы валяли меня в лесу, когда появился вертолет?

— Не будем о грустном, давайте сюда документы, — потребовала я.

Из нагрудного кармана рубашки Феофанов достал стопку документов, подал их мне:

— Берите.

— Теперь пишите, а я съезжу в одно место.

Спрятав камеру в тайник, я надела куртку, положила в карман документы Феофанова и подошла к двери.

— Надолго? — спросил Феофанов боязливо.

— Нет, час, может, два. Только никуда из комнаты не выходите. — Я захлопнула за собой дверь и быстро пошла по длинному полутемному коридору к лестнице.

До гаражного кооператива я добралась на такси. Феофановские «Жигули» стояли в гараже под номером двадцать шесть. Воспользовавшись отмычками, я вскрыла гаражные ворота, вывела машину, а затем заперла гараж, как было, предварительно уничтожив свои следы внутри и снаружи помещения. Никто не обратил внимания на мои действия, не счел их подозрительными, так как Феофанов, по его признаниям, не очень любил вождение, а предпочитал, чтобы его возили другие на служебной машине. Отъехав от гаражей на приличное расстояние, я заметила заправку и остановилась заправиться, а заодно позвонила своему знакомому из городского морга, предупредила, что заеду.

— Вы что-то долго, — нервно сказал Феофанов, когда я вошла в комнату семейного общежития. Потом, глядя в окно, спросил: — А вот машина, на которой вы приехали, что у подъезда, она очень напоминает мою.

— Это и есть ваша машина, — буркнула я, ставя на стол пластиковую канистру с керосином, купленную по дороге.

— Замечательно. Значит, вы угнали мою машину? — растерянно улыбнулся Феофанов. — Позвольте узнать, для чего? Ездить на ней все равно нельзя. Никита уже вечером подаст в розыск. Нас сразу вычислят.

— В этом как раз вся соль — чтобы вычислили, — ответила я, ссыпая в канистру толченые таблетки нафталина, которые я расплющивала прямо на столике при помощи молотка.

— А канистра? Снова дымовая завеса? — Феофанов настороженно следил за моими действиями.

— Это чтобы ваш труп не смогли опознать, — между делом бросила я.

— Мой труп?! — вскричал Феофанов. — Вы что же…

— Не орите, — одернула я архитектора, — я хочу имитировать вашу смерть. Труп неизвестного уже в вашей машине. Надо сделать так, чтобы его не смогли опознать.

— Откуда вы взяли труп? — с расширенными глазами спросил архитектор. Слово «труп» он произнес сдавленным шепотом. — Неужели, неужели вы кого-то… я имею в виду…

— Неужели, неужели, — передразнила я Феофанова. — Не потейте. Труп я просто купила в морге у своего человека. Повезло найти именно вашей комплекции и возраста. Какой-то бомж, наверное. Нашли на улице. Причина смерти — переохлаждение. Через несколько дней похоронили бы в общей могиле под плитой с номером. А так он поможет доброму делу и упокоится по всем правилам, но, правда, под вашей фамилией. В канистре самодельный напалм, чтобы от трупа как можно меньше осталось. Опознают вас по остаткам документов, которые я разбросаю вокруг взорванной машины. — Я показала Феофанову пакетик с обожженными остатками документов.

— Мой паспорт! — воскликнул Феофанов, заглядывая в пакет. Вдруг в его глазах мелькнула догадка. Он резко распрямился и завопил: — Взорванной машины? Это мою машину…

Я припечатала ему рот рукой, встряхнула, а потом прошипела в ухо:

— Да не орите же вы так. Соседи услышат.

Феофанов убрал мою руку с лица и тихо проговорил:

— Но что, разве обязательно взрывать мою машину?

— Какая разница? Она, считай, уже не ваша, — ответила я, возвращаясь к работе. — Трупы не имеют личного имущества. Ясно?

— Ясно, — кивнул Феофанов. Новость поразила его в самое сердце. — Вот так работаешь, копишь, а потом все за один раз прахом идет, — пробормотал он подавленно. — Вынужден бежать и скрываться от всяких сволочей.

— Если бы вы не начали мухлевать с проектами, не пришлось бы и скрываться, — бросила я, помешивая содержимое канистры длинным обломком оконного штапика. Феофанову нечего было на это ответить.