Марина Серова - Полный финиш

И я мило улыбнулась.

Тот словно обухом по башке получил. Не ожидал, надо полагать, такой отповеди: исчерпывающей, с толком и по существу. Потом свирепо раздул ноздри и хотел что-то сказать, но я опередила его:

— Окультуриваться надо, Боря. В театр сходил бы, в Эрмитаж, в Русский музей. Своего дружка с собой не бери, он, верно, и афишу толком прочесть не может. Как тебя… Кабан, что ли?

Стоявший рядом Воронцов растерянно отхлебнул из недопитой бутылки мартини, которую он машинально — не из побуждений экономии, а просто реализуя хватательный рефлекс, возникший на нервной почве, — захватил из злополучного ресторана.

Кабан, чью бритоголовую особу я так возмутительно опорочила, уставился на меня.

Девица же, его спутница, хмыкнула, вероятно, подумав, что я точно определила сущность человека с интеллектуальным зоологическим погонялом Кабан…

— Я вижу, подвозить нас вы не собираетесь, — поспешно договорила я и нарочито эффектно — не в силах удержаться от того, чтобы пустить пыль в глаза — взяла Воронцова под руку и повернулась на каблуках, сделав затем два неторопливых шага по удалению от машины Бориса…

…В то же время проворачивала в мозгу картину того, как это выглядит со стороны и насколько красочна и впечатляюща была моя с блеском сыгранная буффонада.

Все-таки, как ни крути, а артистическая натура, за которую в свое время меня наделили лестным прозвищем Хамелеон, так и лезет наружу.

Ну не можешь ты, Женечка, без этих показушных штучек, метался в голове ироничный смешок: пустила в ход весь свой арсенал — тут тебе и театральные паузы, и речи из репертуара голливудских суперменов, и шуточки из шварценеггеровской категории «асталависта, бэби».

И тут до граждан гопов дошло.

— Стоять, сука! — услышала я за спиной, и тут же на нас с Воронцовым — он вздрогнул всем телом — надвинулось угрожающе злобное пыхтение и вопль: — Мочи их к ебеням, Кабан!

Так я и думала.

Ну никакой фантазии у мальчиков. Мочи, и все тут. И это учитывая, что в округе нет ни одного классического сортира, в котором, как известно, акт мочилова протекает в оптимальном ключе.

Одни сплошь гигиенические биологические туалеты.

…Я прихватила за шею Воронцова, в которого метил Кабан, рванула его на себя, чтобы уклонить от удара массивного кабановского кулака, а потом перехватила у Саши бутылку из-под мартини, которую он продолжал нервно сжимать в левой руке… и, повторно разминувшись с траекторией, которую вычертила правая рука Кабана, с силой опустила склянку на череп бритоголового любителя хороших ресторанов и «чтеца» театральных афиш.

Тот рухнул как подкошенный.

— Черепно-мозговая. Не женское это дело, но раз такие мужчины пошли… — с сожалением произнесла я и, остановив проезжавшее мимо ресторана такси, бодро запрыгнула туда, увлекая за собой охреневшего от быстроты разворачивающихся батальных действий Воронцова. — Поехали!

— Куда?

— Куда-нибудь вперед, дорогой! Потом решим!

— А-а, — понимающе протянул тот.

Сзади прогремел взрыв Борисовой ругани, а затем звучный бас бандита потонул в визге шин — и растворился в шуме смыкающегося за нашими спинами огромного города…

Несколько минут мы проехали в полной тишине. Мне даже казалось, что я слышу стук сердца, не только собственного, но и сердца Воронцова. Он был бледен, на висках выступили мелкие бисеринки пота, а тонкие длинные пальцы, гибкие, как у пианиста, конвульсивно переплетались и сжимались, словно издыхающие в агонии змеи.

Только когда мы проехали несколько кварталов от злополучного ресторана, он заговорил:

— Я уже думал, что все… Гитлер капут.

— А что это за Борис такой? Ведет себя, как будто он по меньшей мере хозяин этого ресторана.

— Да если бы, — выдохнул Воронцов. — Скотина… А этого Кабана ты здорово приложила… как это тебе удалось?

— Да, здорово. Придется немного в больничке поваляться, — отозвалась я.

— Но как тебе это удалось? Ты же на него не смотрела, а меня буквально выдернула из-под его кулака… Я даже вздохнуть не успел, а ты его уже вырубила. Как это? — Он пытливо уставился на меня и снова, как тогда в ресторане, стал похож на ученика одиннадцатого класса, который просит учительницу растолковать ему, скажем, закон Бойля — Мариотта.

Я загадочно улыбнулась и ответила сакраментальным:

— Много будешь знать, скоро состаришься.

— Куда везти-то? — спросил водитель. — На этот раз более точно определитесь, а?