Марина Серова - Продавец цветов

— На пол! — отрывисто крикнула я.

Соболев не заставил долго себя упрашивать и, как опытный ныряльщик, резво прыгнул на коврик перед сиденьем. Первый выстрел не причинил ни машине, ни нам никакого вреда. Но за ним мог последовать другой — возможно, более удачный. Я сбросила скорость, давая понять, что не собираюсь отрываться от преследователей.

«Ауди» стремительно приблизилась и начала объезжать нас слева. Я быстро опустила боковое стекло и, когда «Ауди» поравнялась с моим «Фольксвагеном», забросила в окно азиата шумовую гранату. Через секунду в их салоне оглушительно рвануло, словно на крышу «Ауди» с большой высоты внезапно обрушился несгораемый шкаф.

Для неподготовленного зрителя эффект был просто потрясающим. Оба человека в машине — и водитель, и азиат — подпрыгнули на своих местах. На мгновение мне удалось увидеть глаза азиата, и теперь вместо узких щелочек на меня смотрели две пятирублевые монеты.

Я сбросила газ, не давая «Ауди» далеко отстать от себя, выхватила из сумки газовый пистолет и дважды выстрелила в окно. Раздались негромкие приглушенные хлопки, будто кто-то с чувством высморкался, и плотное облако «Черемухи» расцвело в салоне рыжей «Ауди». Затем моя нога до самого предела выжала акселератор; от резкого набора скорости меня откинуло на спинку сиденья.

В зеркало я увидела, как «Ауди», потеряв управление, пересекла полосу встречного движения, затряслась, словно в приступе тропической лихорадки, на неровностях обочины и наконец уткнулась в невысокую кочку на самой границе с откосом. После удачно проведенной химической атаки я вполне могла быть уверена, что как минимум десять — пятнадцать минут все, кто находился в «Ауди», будут далеки от мысли продолжать погоню, и единственным их занятием на это время будет размазывание по лицу слез, соплей и слюней.

Примерно через минуту, после поворота, «Ауди» пропала из виду. Получив мое разрешение и опасливо оглядываясь назад, Соболев поднялся с пола, когда мой «Фольксваген» ровно заскользил по прямой.

— Что это было? — спросил он, обращаясь ко мне.

— Наши вчерашние знакомые, — ответила я.

Дальше Соболев, очевидно, хотел спросить, что им было надо, но, встретившись со мной глазами, промолчал. Для меня самой этот эпизод стал некоторой неожиданностью.

«Значит, Бен с Утюгом не довели до начальства мое предложение, а решили сами исправить собственные оплошности и выполнить задание до конца, — подумала я. — Дисциплина у них хромает, и поэтому не до всех еще дошла весть о временном прекращении огня и предстоящей „встрече в верхах“.»

— Наверное, вы правы, Семен Петрович, — сказала я вслух, — учитывая упорство, с которым вас преследуют, вам не стоит встречаться лично с этим Чесноком. На встречу я схожу сама.

Но та масса впечатлений, обрушившаяся на него недавно, так поразила его, что нельзя было с уверенностью сказать, рад он этому или не очень. Между тем я свернула с шоссе и, виляя и подпрыгивая на грунтовой дороге, через десять минут выехала на другой путь. Теперь, следуя исключительно по окраинам, я могла вернуться на соболевскую дачу.

Меня сейчас занимал вопрос: известно ли нападавшим о даче? Но многократно прокручивая в голове все события последних дней, я пришла к выводу, что о даче они скорее всего не знают, люди из «Ауди» так же, как и мы с Соболевым, направлялись в теплицу, и им еще ничего не было известно о наших предстоящих переговорах с Чесноком.

Учитывая, что безопасность клиента была превыше всего, я решила оставить его на время встречи на даче. Тем более что в случае нападения по мобильнику можно было вызвать милицию. Моя же задача на встрече в «Каменном цветке» сводилась к выяснению требований противоположной стороны. Если же нужно будет уточнить спорные вопросы, то я могла позвонить Соболеву на мобильник, который собиралась оставить ему.

Соболев выслушал мой план и выразил свое согласие радостным кивком. По всему было заметно, что перспектива остаться одному взаперти на даче пугала его значительно меньше, чем встреча с главарем Утюга и Бена.

— Надеюсь, что вы, Женя, сможете разрешить сегодня все вопросы, — сказал Соболев, задумчиво глядя куда-то в окно.

— Я тоже, — ответила я, бросив на него изучающий взгляд.

Подъезжая к дому, в котором мы провели прошлую ночь, я выполнила несколько «противолодочных» маневров — так на жаргоне оперативников назывались приемы выявления слежки. Но все было спокойно, и я уверенно направила «Фольксваген» к знакомым воротам. Внешние признаки проникновения в дом и устройства там очередной засады отсутствовали.