Марина Серова - Рога изобилия

— Мне не нужно кольцо, чтобы о тебе помнить. Я и так никогда не смогу тебя забыть. — Я вынула колечко и примерила его на палец. — Оно очень красивое. Спасибо.

Андрей все смотрел в окно. Обижаться на меня было глупо, по крайней мере я так считала. Но раз уж он такой ребенок, надо извиниться.

Я подошла к нему и обняла.

— Прости, если я тебя обидела. Я никогда еще не принимала в подарок кольца, поэтому делать этого не умею. Оно, правда, очень мне нравится. Я буду носить его, не снимая.

Я проскользнула под его рукой, обняла за шею и поцеловала так, как давно уже хотела. В ответ он сжал меня в объятиях.

Не отрывая своих губ от моих, Андрей подтолкнул меня к дивану, потом быстро потянулся, скинул с него покупки на пол и нежно потянул меня вниз.

— Ты закрыл дверь? — вспомнила я.

— Помолчи, — таким был его ответ.

Остаток времени до ужина мы провели в постели.

Когда я надела свое платье и вышла из ванной, Андрей вместо комплимента грустно сказал:

— Жаль, что ты не моя.

— И это все? — вскинула я брови.

— Ты прекрасна, как никогда.

В машине он шептал мне на ухо комплименты, большинство из которых имели довольно фривольный характер. Андрей приглушенно восторгался моей красотой, по очереди восхвалял все части моего тела, начиная от ног и заканчивая макушкой. В общем, у самого ресторана настроение у нас обоих оказалось — в пору возвращаться назад, в наш уютный номер.

В небольшом ресторанном зальчике нас посадили за самый удобный столик, после чего тут же принесли меню. В зале играла легкая ненавязчивая музыка, мне было хорошо и не хотелось ни о чем думать. В данный момент ничто меня не тяготило, да и Андрея, скорее всего, тоже. Я вновь увидела в нем того парня, который с открытой доброжелательной улыбкой подошел ко мне на ипподроме. Все должно вернуться на круги своя.

В щедрости Григорьева я никогда не сомневалась, но сегодня он, по-видимому, решил шикануть, поэтому и заказал несметное количество всякой всячины, которое не смогли бы уничтожить и четыре человека. За ужином Андрей то и дело посматривал на колечко, красиво сверкавшее на моем пальце. Подобно драгоценности, лицо Григорьева тоже сияло всеми цветами радуги. Мне ничего не оставалось, как улыбаться в ответ, но сейчас это вполне соответствовало моему настроению.

После того как мы отведали закуски, Андрей пригласил меня на танец, в течение которого его руки совершали увлекательное путешествие по изгибам моего тела. Голова моя слегка кружилась от вина, поэтому я не противилась, несмотря на то что вокруг нас находились люди.

— Совсем забыл! — заговорил Андрей, как только мы снова сели за стол. — Нужно ведь было позвонить в Тарасов и сообщить им, что у нас все в порядке.

— Да уж. Они там, наверное, волнуются.

— Ничего, завтра прилетим и все расскажем.

— Ругал Георгия за то, что он не звонит, а сам не лучше.

— Хорошо, вечером позвоню, уговорила.

Время было далеко за полночь, когда Григорьев наконец расплатился и мы вышли на свежий воздух.

— Дождь, — тут же просияла я.

Я вытянула руки и подставила ладони под частые капли.

— Подожди, я поймаю такси.

— А может, пешком пройдемся? Вымокнем до нитки, а потом в номере согреемся.

— Нет, солнышко, слишком прохладно, — Андрей заботливо снял пиджак и накинул его мне на плечи. — Простудиться можно. Успеешь еще набегаться под дождем в Тарасове.

Наконец подъехала свободная машина и мы поехали в гостиницу.

— Ты помнишь, что культурная программа еще не закончена?.. — игриво спросил Григорьев.

— Я только об этом и думаю, — улыбнувшись, откликнулась я.

У самого номера Григорьев пылко обнял меня одной рукой, а свободной на ощупь вставлял ключ в замочную скважину. Я ответила на его жадный поцелуй, после чего он резко распахнул дверь и сделал приглашающий жест.

Отчего-то мне сразу показалось, что внутри кто-то есть. Слабый, едва уловимый шорох заставил меня насторожиться. Хоть я и выпила сегодня много вина, но привычка замечать все вокруг, ставшая второй натурой, никуда от этого не делась.

Я среагировала мгновенно — оттолкнула Андрея от дверного проема, сама встала с другой стороны и приложила палец к губам. Потом низко пригнулась, вошла в номер и закрыла за собой дверь. Не включая света, опустилась на пол, проползла к центру комнаты и остановилась.

С левой стороны, совсем рядом, снова послышался шорох. Кто-то неизвестный, затаившийся там, наверное, сейчас недоумевал, почему вдруг стало тихо? Ведь дверь открывали, слышались голоса, а потом воцарилось полное молчание.