Марина Серова - Расплатиться свинцом

— Да, спасибо, — сосредоточенно строчила я в блокноте, изображая активную деятельность.

— Тогда у меня все, — заключил Морковин, взглянув на часы. — Спасибо за встречу, жду вас через неделю в это же время.

Собрав бумаги со стола и уложив их в кожаную папку, Морковин быстро вышел из зала. В мою сторону он даже не посмотрел.

Писаки стали медленно разбредаться, сбиваясь в группки по интересам — кто обсудить новости, кто сообразить по маленькой.

— Слушай, а почему тебя заинтересовал этот мент? — спросил Витек.

— Я вообще любопытная, — пожала я плечами. — По жизни.

— А я ведь мог бы тебе кое-что рассказать о том, почему выгнали Довженко, — прищурился Витек. — Наверняка тебя это заинтересует.

— У нас вряд ли получится поужинать вместе, — улыбнулась я в ответ.

За время, прошедшее с нашей встречи, Лапотников претерпел разительную перемену.

Теперь рядом со мной был не брюзгливый журналюга, который неизвестно почему вынужден сопровождать на брифинг какую-то девицу, а человек, почуявший свой профессиональный интерес.

— Да я не про интим, — отмахнулся он. — Этого добра у меня выше крыши, только свистни. Отбиваться устаю, несмотря на то, что при этом еще и женат. На две семьи живу, да еще и поклонницы — кто такое выдержит? А надо, имидж обязывает. Так что тут тебе не светит.

— Тебе, — уточнила я.

— Что мне?

— Тебе, говорю, не светит. Ты немножко ошибся. А Довженко меня действительно интересует. Мы могли бы произвести честный обмен.

— Ты имеешь в виду информацию? — оживился Лапотников. — Это годится.

— Один маленький нюанс, — предупредила я. — Мне еще надо выкопать кое-что для полноты картины. Так что тебе придется говорить первым.

Лапотников немного подумал и кивнул. Он уже было раскрыл рот, но тут же насторожился.

— Скажи мне честно, ты правда не журналистка? — спросил он недоверчиво.

— Я вообще редко читаю газеты, — призналась я. — У меня другие источники информации. Более компетентные и удобные.

— А-а, Интернет, — понимающе кивнул Витек. — Тогда понятно.

На самом деле я имела в виду свою сверхосведомленную во всех городских делах тетушку Милу, но если Лапотников подумал, что я говорила про Интернет, то пусть так и думает. Не надо разубеждать людей, они этого не любят. Особенно мужчины.

— Так что можешь быть спокойным насчет меня, — заверила я. — Более того, можешь считать, что я собираю материал для тебя. Вот только…

— Что?

— Не совсем понятно, что ты будешь с ним делать, — как бы нехотя проговорила я. — Опубликовать здесь эти факты тебе явно не удастся. Я видела, как вас тут держат на коротком поводке. А ждать сигнала «фас» сверху, когда кто-нибудь начнет копать компромат на Морковина, — так к этому времени можно состариться.

— Все гораздо проще, — пояснил Витек. — Сейчас такая система, что журналист развивается не только эволюционно, но и революционно. Скажем, он может медленно расти от корреспондента до заведующего отделом, потом до редактора, наконец, до главного. А может повести себя и по-другому…

— Например?

— Например, — мечтательно произнес Лапотников, — опубликовать в центральной газете какой-нибудь острый материал. Представляешь? Всероссийская слава! Судебные процессы! Интервью по НТВ!

— Да, это круто, — согласилась я. — И мне кажется, такая возможность у тебя есть.

Лапотников загорелся. Наверное, он принял меня за секретного сотрудника какой-нибудь фирмы или за агента органов, которые копают под кого-то из местных шишек. Кто конкретно должен стать в данном случае объектом удара, его не очень-то интересовало, главное, чтобы в конечном итоге материал получился достаточно интересным и чтобы Витька заметили в Москве.

Вот что он мне рассказал:

— Довженко вылетел из ментов просто под горячую руку. Была тогда такая задумка — легализовать проституцию.

— Что, на самом деле?

— Да нет, конечно, — отмахнулся Лапотников. — Так, треп один.

— Но зачем? — недоумевала я. — Зачем обсуждать тему, которую явно нельзя воплотить в жизнь? Или тут какой-то тонкий интерес?

— Вот именно, — тотчас же оживился Лапотников. — Во-первых, областная инициатива. Тут кто-нибудь придумает очередную фишку, потом ее мусолят в центральных СМИ, рейтинг губернатора и повышается.

— А во-вторых?

— О-о, так ведь под это дело можно много чего подверстать! — Витек снисходительно усмехнулся моей недальновидности.

— Например? — поинтересовалась я, прекрасно понимая, что под соусом «клубнички» можно провернуть все, что угодно. Но меня сейчас интересовала не абстракция, а конкретные факты и конкретные люди.