Марина Серова - Раб лампы

— Ты прямо как сыщик из сериала, — насмешливо заметил Бармин. — Там навел, сюда клюнул, там узнал, тут разнюхал. Ай да Толян! Может, тебе переквалифицироваться и открыть свое детективное агентство?

— Да какое в нашем захолустье агентство, — мотнул головой Мельников, — расследовать дела о пропаже белья с чердака? Масштаб покрупнее тут редко бывает.

— Ну, Толян, ты уж на наш город не греши. Оно конечно, не Москва или Питер, но все-таки!

— Ладно. Речь не об этом. В общем, поговорил я с этим Купцовым. Просил его продать квартиру. Предлагал большие деньги. Он как услышал про эту квартиру и про то, что я хочу ее купить, так аж осекся. А потом бросил трубку. Я тут же перезвонил, и он сказал, что, наверно, связь оборвалась, так бывает… Только я уверен, что это он сам трубку бросил, надеялся, что я не буду перезванивать. А я перезвонил! Ну вот, — Мельников кашлянул с недовольным лицом, — я ему опять о том, что хочу купить. Он помялся и сказал, что не хочет продавать. Я говорю: из-за жильца, что ли? Говорю: «Он ваш родственник, ему негде жить, что ли? Ну так пристроим его! Мне просто та жилплощадь позарез нужна, хочу свою квартиру расширить». А он — в отказ. Я разозлился и говорю ему: «Слушай, мужик, ты гнилой тип, я смотрю? Что ж ты в отказ-то идешь? Я ж тебя добром прошу, бабло предлагаю реальное». — «Не надо мне угрожать! Я в милицию обращусь, если вы себе позволить угрозы!» Я ему ответил: «Ну что ты мне паришь, а, мужик? Я ж сам майор милиции, уволился несколько лет как, но все каналы остались. Я ж тебе такой накат могу устроить, что мало не покажется!» Я его не запугивал, нет, — буркнул Мельников, — просто мне очень не приглянулось, как он все в отказ шел и придумывал гнилые отмазы, чтобы только мне хату не продавать. Если бы он сказал по-мужски: извини, брат, но мне эта хата дорога, не продам — я бы слова ему не кинул! А тут виляет, как блядь задницей. Не дело!

— Да что он тебе скажет? — отозвался Маркарян. — Ты любого запугаешь, Толян, что по телефону, что так. Он, наверно, как услышал твой рык, так и обделался.

— Да нет, — задумчиво сказал Мельников, — по-моему, он другого испугался. Испугался чисто мысли, что эту квартиру вообще можно продать. Как будто этот тип, который там сидит с лампой, и не жилец вовсе, а что-то вроде домового или привидения. Он ведь мне так и слова не сказал.

— Ты, Толя, в детстве сказок братьев Гримм малек перечитал, — сказал Бармин.

— Да признайся, что ты все придумал, — поддразнил его Маркарян, — и никакого типа с лампой, который ни слова не произнес, нет на свете.

— И лампы нет, — сказал Бармин.

— И вообще, Толя, ты просто выпил чуток лишнего и вместо своей квартиры зашел в соседскую, там тебе спьяну и привиделись все эти ужасы. А ты, чтобы отмазаться от жены, и придумал всю эту историю с привидением и продажей квартиры.

— Да ну вас! — махнул рукой Мельников. — Черт знает что! Кстати, о жене: я ведь ее и жду, пока она спустится. А вместо нее вот вас, чертей, дождался.

Лязгнул замок подъездной двери. Мельников повернулся к друзьям и проговорил:

— Ну, слава богу. Наверно, она.

Но это оказалась не супруга Мельникова. Это вообще была не женщина. Существо, которое, озираясь, вынырнуло из подъезда, казалось бесполым, точнее — неопределенного пола. Впрочем, при ближайшем рассмотрении этому существу следовало оказать честь в принадлежности отнюдь не к прекрасной женской половине человечества; следовательно, методом исключения можно было проставить его пол. Как в анкете: МУЖ. Индивид был облачен в длинную, почти до колен, бесформенную болоньевую куртку облезло-серого цвета. Куртка была расстегнута, из-под нее виднелись серые же брюки, которые были определенно коротковаты, и коричневый растянутый свитер. Лицо его, продолговатое, бледное, худое, было обрамлено двумя крыльями грязных черных волос, безвольно свисавших неаккуратными патлами. Подбородок, острый и безволосый, казался каким-то женским. Человек был сутул и худ. Даже болоньевая, давно устаревшая куртка не могла скрыть его худобы.

В руках он сжимал ярко начищенную керосиновую лампу. Судя по тому, как блестела она на солнце, чисткой этого предмета он занимался часто и весьма интенсивно.

— Черт побери! — воскликнул Мельников. — Да вот же он! А вы говорите — его нет! Мхом весь оброс…

Маркарян и Бармин недоуменно переглянулись. Последний сказал, скривив рот в усмешке:

— Это что же, тот тип, что напротив меня живет, в квартире с деревянной дверью? Что-то я никогда не видал этого чучела. А что это он с лампой? Темно ему, что ли?