Марина Серова - Снайпера вызывали?

— Да, конечно, — и я придвинула к телефону блокнот с ручкой.

Тетя уловила в моем тоне характерные деловые интонации и разочарованно вздохнула.

«Рыбный король» пах отнюдь не рыбой, но не менее резким французским фруктовым дезодорантом. Бывают такие мужчины, которые думают, что чем больше, тем лучше, и выливают себе на голову по полпузырька туалетной воды. Хотя, господа, поверьте, что подобные действия могут вызвать у женщин только приступ чихания.

Обладатель бархатного баритона не был красив и даже привлекателен. Природа, ссудив его завораживающим голосом, очевидно, решила, что этого дара для Раменского недостаточно, и наградила его чересчур курносым носом, маленькими глазками неопределенного серо-голубого цвета, низким ростом и оттопыренными ушами.

Принимал меня господин Раменский в офисе своей фирмы. Контора по поставкам рыбы арендовала (аж на девяносто девять лет) старинный трехэтажный особняк в стиле ампир в самом центре города.

«Не при помощи ли покойного Гатова?» — мелькнула у меня мысль.

Снаружи все было сохранено в неприкосновенности — таковы были условия аренды. Более того, здание претерпело капитальный ремонт, значительно улучшивший внешний вид.

Зато внутри дизайнеры и декораторы оторвались на полную катушку.

Там и сям, слева и справа, сверху и снизу взору посетителя представали разнообразные рыбы — то на огромных панно, то на ветхом гобелене, Бог весть откуда взявшемся в стенах конторы.

Даже перила центральной лестницы были выполнены в виде русалок с переплетенными хвостами, причем некоторые из этих существ были женского пола, а некоторые — мужского, судя по бородам.

Оригинальные старинные перила с ажурным кружевом решетки были безвозвратно утрачены еще до вселения сюда фирмы Раменского — их попросту кто-то стащил, и теперь они наверняка украшали чей-нибудь дачный участок, возможно, и не в нашем городе; впрочем, такую вещь с руками оторвали бы и за границей.

Проходя по коридорам здания, я заметила, что двери офисов были снабжены наклейками, на которых тоже были изображены разнообразные рыбы, причем в прямой зависимости от значимости того или иного сотрудника, занимавшего кабинет.

Так, на отсеке вахтера был изображен карась, на первом этаже, где располагались приемные и кабинеты менеджеров, двери украшали налимы и окуни. Выше, на втором этаже, где находилась бухгалтерия, в дело пошли осетровые, а на самом верху — третий этаж занимала администрация — в глаза бросались сплошь киты, извергающие фонтанчики, и акулы с оскаленными пастями. Самый большой кит был на двери Раменского.

— Это не рыба, это млекопитающее, — первым делом заявила я, перешагнув порог.

— Что-что? — удивился Раменский. — Ах, вы про кита? Ну и что? Все равно ведь плавает! Впрочем я предпочел бы быть какой-нибудь латимерией.

— Почему?

— Самая древняя рыба на планете, — серьезно ответил Раменский. — Наверняка водилась еще и до потопа. Рыбы-то ведь тогда выжили, в отличие от людей, не попавших в ковчег вместе с Ноем.

Этот исторический экскурс для Раменского был явно традиционным, и, могу поклясться, он выдавал его каждому человеку, впервые заходящему в начальственный кабинет. Сначала его хозяин давал гостю «показать свою образованность» насчет китов-млекопитающих, а потом настраивал его на солидный, стабильный лад фразой про то, что рыба, мол, всегда была и всегда будет, и никакие потопы ей не страшны. А поскольку Раменский ассоциировался именно с рыбой, то фактор стабильности автоматически переносился на его контору. Очень действенный психологический прием.

— Тогда рыбе не нужно было спасать свою жизнь, — согласилась я. — А вам сейчас?

Раменский удивился:

— Хм… А почему вы решили, что у меня возникла такая проблема?

— Думаю, что по любому другому поводу вы могли бы нанять кого-то еще.

— В принципе вы правы, — с неохотой согласился Раменский. — Хотя, конечно, можно сказать, что я перестраховываюсь.

Я уже ждала, что он произнесет традиционную поговорку насчет «перебдеть-недобдеть», и не ошиблась в своем предположении.

— В общем, — повертел пальцами Раменский, — мои аналитики из службы безопасности прикинули, что к чему, и пришли к выводу, что следующей жертвой могу стать, как это ни печально, я.

— Следующей жертвой кого? — сразу принялась я уточнять.

— Человека, который заказывает убийства. Вы, конечно, в курсе того, что происходило в нашем городе за последние месяцы?