Марина Серова - Смех сквозь слезы

— А куда она дела остальные пленки? — спросила я.

— Без понятия. Может, выбросила.

Настроение мое упало на ноль. Жемчужный тоже стоял мрачнее тучи.

— Жень, — подал он голос. — Я пойду узнаю, что там с антрактом.

— Иди, Костя, иди, — произнесла я, а когда он вышел, снова обратилась к Диме: — Чем Ласточкин шантажировал Ирину Юрьевну?

— Этого я не могу сказать, — заперся он.

— Не шути со мной, Дима. — Я снова подняла ствол.

Он заколебался.

— Но ты никому?

— Могила, — уверила я.

— Иногда в перерывах между светской жизнью она любит позабавиться в какой-нибудь многочисленной оргии.

Удивиться услышанному я даже не успела. Еще не смолкло последнее Димино слово, как с улицы раздался выстрел. Холодный пот прошиб меня с головы до ног. Я быстро метнулась к окну и, распахнув его, чуть ли не по пояс высунулась наружу.

Увиденная мною картина и вовсе не лезла ни в какие рамки. По корпусу дорогостоящего «Форда», судорожно цепляясь за него руками, сползала Ирина Плашкина.

Спустя мгновение она упала на асфальт.

Дима, мгновенно оказавшийся рядом со мной, издал нечеловеческое рычание и устремился к выходу. Я бросилась следом, опустив револьвер в карман и на всякий случай держа на нем руку.

Ирина Юрьевна была жива. Пуля, выпущенная неизвестным убийцей, что называется, только напугала ее, даже не задев. Отделалась Плашкина всего лишь легким шоком.

Верный телохранитель подхватил Плашкину на руки и, распахнув дверцу, аккуратно положил ее на заднее сиденье «Форда».

— Надо срочно ехать в больницу, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Дима, казалось, обезумел. Он готов был рвать на себе волосы из-за того, что не уберег свою госпожу.

Услышав его слова, Плашкина открыла глаза и тихим голосом произнесла:

— Не надо, Дима. Меня ведь не ранили. Все в порядке, успокойся.

Я огляделась по сторонам. Ни одной подозрительной машины или личности в округе. Впрочем, это ни о чем не говорило. Того времени, которое мы с Димой потратили на спуск со второго этажа на улицу, более чем достаточно, чтобы убийца успел скрыться. Но интуиция подсказывала мне, что дело обстояло совсем не так. Выстрел в Ирину Юрьевну был произведен из окна здания театра «Крейзи». И убийца вовсе не думал никуда скрываться. Он и сейчас был там, в здании.

Я подняла глаза на окна. Да, знать бы еще, из какого именно стреляли. А лучше знать — кто.

С крыльца спустился Жемчужный и бегом приблизился к нам.

— Кого убили?

— Никого, — ответила я. — Только пытались.

— Что? Плашкину? — изумился он.

— Ее, — мрачно произнесла я.

— Тебя это, похоже, огорчает?

— Меня огорчает другое, Костя, — я немного отошла в сторону, чтобы нас не услышали. — Я все так же далека от разгадки. И от убийцы тоже. Развязка, казалось бы, уже забрезжила на горизонте, и тут вдруг такой облом, как правильно выразился Дима. Тупик, иначе говоря.

— Что делать? — поинтересовался Костя.

— Искать, — уверенно сказала я. — Искать негодяя, Костя.

— Мне не нужен нашатырь, — донесся до нас раздраженный голос Плашкиной из салона «Форда». — Я уже чувствую себя вполне прилично, Дима.

Она приняла сидячее положение, и первый, кого увидела, был Жемчужный.

— В чем дело, Костя? — недовольно бросила она. — Ты почему не на спектакле?

Меня слегка позабавило, что Ирина Юрьевна отчитывает моего друга, как нашкодившего первоклассника.

— Я же после антракта выхожу, — оправдался он.

— Все равно нечего в костюме по улице разгуливать.

После этих слов Плашкина перевела взгляд на меня.

— А, это вы, — сказала она. — Мне искренне жаль, что вам пришлось стать невольной свидетельницей происшедшего. Но уже все в порядке.

— Вы уверены? — осведомилась я у Ирины Юрьевны.

— Абсолютно уверена. — Она вышла из машины и снова села в нее, но на этот раз на переднее сиденье. — Поехали, Дима.

Тот, ни слова не говоря, уселся за руль и повернул ключ зажигания. «Форд» мягко заурчал и спустя мгновение тронулся с места.

Меценатка укатила прочь от своего театра.

— Боюсь, она догадывается, кто в нее стрелял, — произнесла я мысли вслух.

— С чего такая уверенность? — Несмотря на внушение Плашкиной, Костя все еще топтался рядом в своем ковбойском прикиде.

— Мне так показалось по ее глазам.

— Глаза у нее были злые.

— То-то и оно. Кстати, когда антракт?

— Когда я заходил за кулисы, оставалось пятнадцать минут до конца первого действия.