Марина Серова - Смешные деньги

— Твой братец меня достал! — зло произнес он и ожег меня взглядом. — Он сговорился с этой авантюристкой, а ты до сих пор ничего не поняла!

Я ответила ему сожалеющим взглядом и сказала:

— Все-таки для бухгалтера у вас чересчур низкий интеллект. Если бы я о чем-то сговорилась с Фридлендером, то сейчас я стукнула бы по вашему черепу, это же очевидно.

— Она права, Джимми, — строго сказала мисс Фридлендер. — Мы должны быть объективны.

Я решила, что теперь нет смысла что-то скрывать и заявила:

— Если все ваши сотрудники такого уровня, Линда, то неудивительно, что ваш бизнес прогорает.

— Что?! — помертвевшим голосом произнесла мисс Фридлендер. — Откуда вам известно про мой бизнес?

— Я же говорю, она заодно с твоим братцем, — настойчиво повторил Джимми. — Нужно было давно ее уволить.

Мисс Фридлендер беспомощно посмотрела на меня — уверенный тон Джимми смущал ее.

— Гораздо важнее вам будет уволить такого помощника, — заботливо сказала я. — Во-первых, вы сэкономите на его зарплате, а во-вторых, сможете тогда рассчитывать на четвертую часть найденного клада.

У мисс Фридлендер голова пошла кругом — она понимала, что в сложившейся ситуации у нее нет никаких шансов справиться со мной. Наследства лишаться тоже не хотелось. Она предприняла попытку примирить нас.

— Подождите! — взмолилась она. — Давайте не будем горячиться. Не будем никого увольнять. Попробуем договориться, ладно? Неужели в вас, Евгения, нет ни капли сострадания? Мои дела действительно последнее время шли не лучшим образом. Спасти меня может только чудо. Неужели вы будете так жестоки, что лишите меня этого чуда?

— Буду! — сурово сказала я. — И вообще странно слушать ваши рассуждения о жестокости, после того, как вы с Джимми договорились разделаться со мной…

— Вы опять говорите про свой сон? — неуверенно спросила мисс Фридлендер.

— Нет, я говорю о той магнитофонной записи, которую сделала в вашем номере, — отрезала я.

Мисс Фридлендер побледнела и с ужасом уставилась на меня.

— Это же была просто шутка… — потерянно пробормотала она.

— Она шпионила за нами! — обрадованно завопил Джимми. — Это незаконно! Мы можем подать на нее в суд!

— Тебе нужно есть больше рыбы, — посоветовала я. — Это полезно для мозгов.

— Ты бы действительно заткнулся, Джимми, — поддержала меня мисс Фридлендер. — Но что же нам делать, дорогая?

— Прежде всего я хочу поговорить с вашим братом, — заявила я. — Меня очень смущает, откуда он взял пистолет с глушителем… До сих пор он владел только игрушечным оружием. Здесь что-то нечисто… Побрызгайте на него водой, чтобы он побыстрее очухался.

Мисс Фридлендер посмотрела на меня испуганно, но ослушаться не решилась. Она брезгливо подошла к раковине, прикрепленной к стене, и набрала из-под крана воды в подставленные ладони. Потом она выплеснула эту воду в лицо лежащему на полу брату. Процедуру пришлось проделать трижды, пока наконец Артур Фридлендер начал проявлять признаки жизни.

Постепенно он пришел в себя настолько, что даже сумел сесть. Он хлопал глазами, кряхтел и ощупывал свой затылок с видом крайней озабоченности. Наконец до него дошло, что в комнате он не один. Он поднял глаза, и лицо его сделалось кислым. Из этого я заключила, что с головой у него все в порядке.

— Где же ваша пресловутая политкорректность, мистер? — спросила я по-английски. — Врываетесь в чужое жилище, с пистолетом в руках, стреляете, устраиваете безобразную драку… Куда это годится!

— Не тратьте на него свое красноречие, дорогая! — высокомерно произнесла мисс Фридлендер. — Этот человек всегда был паршивой овцой в нашем семейном стаде. Он всегда занимался тем, что позорил фамилию Фридлендеров!

Братец посмотрел на нее исподлобья, а потом с нескрываемой завистью уставился на чемодан.

— Зря вы не захватили с собой свой любимый «Полароид», — сказала я. — Сейчас могли бы заснять этот чемодан — на память. Потому что видите вы его последний раз в жизни!

Артур Фридлендер отвернулся и равнодушно сообщил:

— Я донесу на вас.

Мисс Фридлендер чуть не бросилась на брата с кулаками — я еле удержала ее.

— Он не донесет, Линда, — авторитетно заявила я. — Этот пистолет, как вы убедились, стреляет почти бесшумно. Сейчас мы прикончим его и замуруем в стену! Никто ничего не узнает.

Они все в этот миг посмотрели на меня — двое с затаенной надеждой, а один с неподдельным ужасом. — Я американский гражданин, — жалобно напомнил он.