Марина Серова - Семь убийц и одна девушка

— В машину!

Пилот уже сидел на своем месте, попеременно включая приборы. Когда-то новенькие тумблеры потеряли свой цвет, превратившись из черных в серые с проплешинами, отшлифованные пальцами людей, которые в разное время управляли этой «стрекозой». Сколько их было — один… два… десять… сто?

— Дмитрий Иванович, — снова заговорил пилот. — Я так и не понял, зачем нам этот поезд.

— И не пытайся понять, — махнул рукой депутат. — Лучше ничего не знать, чем плохо спать.

— Есть какая-то опасность? — забеспокоился Юрий Иванович.

— Ничего не могу сказать, — уклончиво ответил Соколов.

— Надеюсь, с криминалом это не связано! — то ли спросил, то ли успокоил себя пилот.

— Не беспокойтесь понапрасну, Юрий Иванович, — неопределенно произнес депутат. — Конечно, я мог бы с вами не лететь, работу должен выполнить Паша. Но ведь вертолет доверен мне, не могу же я вас бросить.

— Смотрите, Дмитрий Иванович, — покачал головой пилот. — У меня двое детей, мне пропадать за просто так никак нельзя.

— Никто пропадать не собирается, — ответил депутат. — Тем более вам на роду написано до ста лет жить.

— Не скажите, — с сомнением в голосе произнес Юрий Иванович. — У вертолетчиков опасная профессия. Мало ли что может случиться. Сколько наших разбивается! Генерала Лебедя вспомните.

— У вас все будет в порядке, — заверил Соколов. — Поднимайтесь в воздух, нам пора следовать за поездом.

— В два счета нагоним, — успокоил пилот.

«Стрекоза» взмыла в небо и, плавно покачиваясь, полетела вслед за поездом, словно пыталась сесть на его извивающийся хвост.

Через несколько минут поезд остановился посреди поля. В трехстах метрах слева от железнодорожного полотна начинался лесной массив, тянувшийся на пару километров. Вдоль поезда выстроилось несколько автомобилей с мигалками: «уазики», «ГАЗ-66», одна «Газель».

— Что это? — недоумевал Паша. — Менты наехали?

— Сам не понимаю, что происходит, — произнес Соколов. — Давайте-ка садиться.

— Как? Опять? — заморгал глазами пилот. — Только что взлетели же…

— Ничего не поделаешь, — вздохнул Дмитрий Иванович. — Надо выяснить, что там творится.

— Да в чем дело? Кто-нибудь может мне сказать? — начал возмущаться пилот.

— Говорю же, ничего страшного не происходит, — успокаивающим тоном произнес Соколов.

Вертолет покружил над леском в поисках места для посадки.

— Неплохое местечко! — указал пальцем вниз депутат. — Нас не видно будет, и до поезда два шага.

Небольшая лужайка была как бы прикрыта полосой леса. Чуть ли не сдувая деревья с поверхности земли, вертолет опустился на землю и оказался метрах в трехстах от железнодорожного полотна.

— Готово, приехали, — произнес пилот. — Конечная остановка, можно выходить.

— Иди, Паша, — проговорил депутат, доверительно нагнувшись к своему посланцу. — Это твой шанс, не упусти его. У тебя все получится. Сразу ссылайся на меня, показывай документы, если спросят.

— Может, не стоит? Не хочется светиться.

— Хорошо было бы, если бы тебя никто ни о чем не спросил. Но если понадобится — не стесняйся. Твоя цель — попасть в поезд. Не забыл — вагон номер тринадцать?

— Постараюсь не подвести.

— Ни пуха ни пера. Удачи!

— К черту! И спасибо.

Иванченко выскользнул из вертолета, натянул на лицо такую же маску, как у остальных представителей правоохранительных органов, входивших в поезд и выходивших из него, и уверенным шагом направился к стоящему составу. Создалось впечатление, будто он бегал в лесок, чтобы справить нужду. Павел приблизился к вагону номер тринадцать, возле двери которого стоял «железный дровосек» в милицейской форме. Разница была в том, что герой известной сказочной повести был вооружен проржавевшим топором, а милиционер — автоматом.

Паша даже не взглянул на охранника, уверенно взявшись руками за поручни у входа в тринадцатый вагон, но в этот момент услышал позади себя окрик.

— Эй, браток!

Пальцы разжались, и Паша стал медленно поворачиваться к милиционеру.

«Ну, все, — подумалось Иванченко. — Я засветился. Эх, как не хотелось».

— Жарко? — с улыбкой бросил он охраннику, приготовившись лезть в карман за удостоверением, в котором значилось, что он — доверенное лицо депутата.

— Слушай, дай сигаретку, — попросил милиционер.

— Конечно! — обрадовавшись, произнес Иванченко, торопливо засовывая руку в карман брюк. Извлек на свет измятую пачку сигарет и вытащил из нее сразу две. Ровно столько попалось ему в руку. — Бери обе, чтобы надолго хватило.