Марина Серова: Сердце красавицы склонно к измене

Я не смогла сдержать стона, сорвавшегося с губ. Иногда тетя так доставала со своими поучениями, что не помогала и шпионская выучка. Проще найти общий язык с бандой головорезов. Однако я понимала, что действия тети продиктованы заботой обо мне. Все из лучших побуждений.

— Представляешь, вот ты выйдешь замуж и во время медового месяца накормишь мужа старым майонезом, — продолжала тетя, перескочив на тему, волновавшую ее больше других, а именно на мою личную жизнь, — он поест майонезика и просидит весь ваш медовый месяц в туалете.

— Я буду выбирать мужа с крепким желудком, — заверила я ее и, развивая тему, погрузила ложку в салат, — а вообще, муж мой будет сам готовить. Все, решено — выйду замуж за повара.

— Так тебе твой повар и будет дома готовить, — скептически заметила тетя Мила, — он придет и скажет, что наготовился на работе, потребует еды, а ты его траванешь чем-нибудь застарелым.

— Прям уж и травану, — обиженно буркнула я, принюхиваясь к салату. — Салат как салат…

— Может, ты просто не ощущаешь этого привкуса, — пожала плечами тетя Мила.

Я молча прошла на кухню, разыскала в мусорном ведре крышку от майонеза и убедилась, что срок его годности истек три дня назад. Что с ним за три дня случится? Тетя помогала разбирать мне покупки, видела дату на крышке, а теперь разыгрывает из себя тут супердегустатора. Лежавший на кухонном столе телефон пропел музыку из «Смертельной битвы». Глядя на высветившийся незнакомый номер, я вошла в гостиную и обомлела. Тетя с аппетитом поглощала мой салат, не смущаясь просроченным майонезом.

— А ты не боишься отравиться, тетя? — ехидно спросила я. — Застарелые продукты — помнишь, или у тебя мгновенный склероз?

— Детка, я просто не хочу, чтобы твои старания пропали даром, — пояснила тетя, сглотнув, — к тому же майонез не достиг еще степени, когда можно отравиться.

— Вот, значит, как, — окинула я тетю долгим взглядом.

— Складывается впечатление, что ты меня в чем-то обвиняешь, — проворчала она, собирая вилкой остатки салата с тарелки. Пообещав, что с ней я разберусь позже, я ответила на звонок. Приятный мужской голос осведомился:

— Имею ли я честь разговаривать с Евгенией Максимовной Охотниковой?

— Да, это я. — Мне хотелось, чтобы в голосе не чувствовалось расстройства, причиненного мне тетиными придирками. Поэтому я добавила бодро: — А вот насчет того, имеете ли вы честь, не скажу, так как лично с вами не знакома.

Собеседник замолчал, раздумывая над моим ответом. Я первой нарушила молчание:

— У вас ко мне какое-то дело?

— Да, конечно. Вас мне посоветовал Кравцов, директор «Молочных рек», — медленно заговорил незнакомец и, спохватившись, представился: — Меня зовут Андреем Кондратьевичем. Кравцов рассказывал, что вы буквально чудеса творите: спасли и его самого, и его предприятие.

— Было дело, — уклончиво ответила я, — а у вас, Андрей Кондратьевич, что за проблема?

— Меня хотят убить, — понизив голос, сказал мужчина, — снайпер выстрелил прямо через окно. Я сидел в кабинете, а потом как удар такой… Чувствую — лечу, и темнота. Очнулся только в больнице. Прострелено легкое. Пуля прошла недалеко от сердца. Как оклемался, сразу вам звонить. Я сейчас еще в больнице.

— Да, вижу, дела у вас нешуточные, — поддакнула я, — только предупреждаю сразу: я во всяких криминальных разборках не участвую, по заказу людей не устраняю, долги не выбиваю.

— Нет, что вы, я не из этих, — поспешно перебил меня Андрей, — я работаю в банке начальником департамента инвестиционной политики и кредитования. Дела у нас ведутся строго в рамках существующего законодательства. Ко мне неоднократно обращались со всякими сомнительными предложениями, но я всегда отказывался.

— В этом, наверное, и была ваша ошибка, ну, что отказывались, — усмехнулась я.

— А по-другому сейчас нельзя, — заверил он, — между банками существует жесткая конкуренция. Сунешься в мутную воду, и тут же куда следует сольют компромат, потом жди отзыва лицензий, проверок. Да вот буквально недавно была тотальная проверка банковских структур. Многие ее не пережили.

— Хорошо, мне все ясно, — сказала я и напомнила свои расценки: — Я беру за работу две тысячи в сутки — выплата не реже раза в неделю. Плюс к этому затраты: на различную спецаппаратуру; наем дополнительных людей, скажем, для слежки или иных поручений. А также на оплату услуг осведомителей и возмещение ущерба в результате пожаров, взрывов, затоплений, автомобильных аварий и техногенных катастроф.