Марина Серова - Угнать за 30 секунд

– Ах ты, шалава! – рявкнул явно не ожидавший нападения Бизон, размазываясь тем временем по стойке и едва устояв на ногах.

– Вы забыли добавить слог «ке – «, – вежливо сказала я. – Кстати, я вас, юноша, переоценила: пистолет, которым вы только что угрожали, даже не снят с предохранителя.

– Зато у меня снят, – сказал один из парнишек, державших Максима Максимыча, рванул пиджак и с весьма похвальной быстротой выхватил ствол из кармана. Нехорошая это привычка – держать заряженный пистолет в кармане собственной одежды, как говорил еще профессор Мориарти незабвенному Шерлоку Холмсу.

– Пляши, детка!

Фраза была адресована мне, и мне же адресовались несколько пуль, вошедших в пол у моих ног. Разумеется, я конвульсивно подскочила в соответствии с тем количеством выстрелов, что испортили пол в баре «Брудершафт».

Кто-то пронзительно завизжал. Микиша барахтался почти под стойкой и совершенно не напоминал человека, который проходил особую подготовку. Максим Максимыч под аккомпанемент пальбы повалился на пол и пополз под столики. Проделал он сей маневр так удачно, что его не заметили ни оглушенный ударом о стойку бара Бессонов, ни увлеченные лицезрением моих «танцев» амбалы.

– На пол, сука! – крикнул мне Бизон.

Предложение было выражено в непристойной форме, но произнесено таким тоном, что отказаться было решительно невозможно. Ну вот, мелькнуло в моей голове, давным-давно же замечено: свои собаки дерутся – чужая не встревай. А я встряла и сейчас могу попортить свой костюм, подумала я, а потом, присев и обозначив переход в требуемое положение «лежа», дернула за пуговицу. Но дергала я пуговицу не потому, что сильно разнервничалась. Нет, то была моя любимая пуговица, которая довольно часто выручала меня в затруднительных ситуациях. Собственно говоря, это даже не пуговица была, а непременная часть боекомплекта, составленного еще во время работы в «Сигме».

И я пустила боекомплект в ход. Что есть силы сжав двумя пальцами вторую, самую крупную, пуговицу на своем костюме, я привела в действие резервуар со сжиженным газом, заключенный внутри ее. Газ этот имеет способность в считаные доли секунды заполнять собой объем до нескольких кубометров. К тому же он имел угольно-черный цвет и потому создавал превосходную завесу, а заодно обжигал носоглотку – не смертельно, но весьма неприятно.

Газ вырвался наружу подобно тому, как выскакивает из упаковки вата, спрессованная под давлением. Кто не знает – процесс этот молниеносный, и даже самый тренированный человек вряд ли успеет среагировать при неожиданном появлении жгучей дымовой завесы. Впрочем, сама я прекрасно знакома с действием своего тайного оружия и потому зажмурила глаза и задержала дыхание. А вот люди Кешолавы, а также многострадальный Микиша ни к чему подобному не готовились, отчего и влипли по самое «не могу». Кто-то, глотнув, мучительно закашлялся. Еще я увидела, как Микиша, сидевший у стойки, схватился за глотку и пополз по полу под столики, где минутой ранее скрылся Максим Максимыч. Потом опустилась тьма, кратковременная, но практически непроглядная.

Я сделала резкое движение ногой, подсекая невидимого противника из числа бизоновских хватов-удальцов. Кто-то плотно впечатался в пол и хрипло заматерился, а я отскочила назад, к столику, где сидел, а точнее, полулежал Филипп. Тут дым был менее интенсивен, и все происходящее обозревалось всего лишь как в глубоких предночных сумерках, а вовсе не как в самую темную ночь.

– Уматываем, – четко выговорила я, хватая приятеля-театрала за руку. И в тот момент из-под нашего столика вынырнула голова Максима Максимыча. Первым моим побуждением было, сжав пальцы в кулак, врезать ему по макушке. Однако же я просто взяла его за ухо и вытащила из-под стола, как большую и особо горькую редьку. Наглотавшийся токсичного дыма, Кораблев, кажется, даже не понял, что с ним произошло.

В этот момент прозвучало несколько выстрелов. Кажется, разозленные люди Бизона палили вслепую. Методы действия у них были откровенно бандитскими, что и говорить. Пелена дыма стремительно рассеивалась и таяла – все-таки моя хитрая дымовая завеса была хоть и действенной, но очень кратковременной мерой.

– Скотина, – бормотала я, толкнув Максима Максимыча обратно под стол. – Телился тут столько времени… Что ж ты сразу, гад такой, не использовал свои хваленые методы? Небось, когда Косинова убивали, не медлили?

– Костюмчик, Микиша! – прогремел на все помещение, гулко отдаваясь под сводчатым потолком, голос Бессонова. – Сдавайтесь по-хорошему. Все равно ваше положение хреновое!.. Скажете, что от вас требуется, и свободны. А если мы сейчас вас подстрелим, то сами виноваты. Вы, между прочим, в бегах, так что Кашалот оформит ваш каюк как сопротивление при задержании вневедомственной охраной.