Марина Серова - Анекдот в осенних ботинках

Размышления мои прервал звонок в дверь. Я открыла и увидела подполковника Кирьянова собственной персоной.

— Киря, если ты пришел трепать мне нервы внушениями, какая я дура, то хочу сразу же тебе заявить, что не намерена ничего выслушивать. Я все знаю сама, — решительно пресекла я все возможные нападки со стороны давнего друга уже на пороге.

— Да нет, — поморщился Киря. — Я немного погорячился, ты меня прости. Я понимаю, каково тебе, и приехал для того, чтобы помочь.

— В таком случае проходи, — улыбнулась я, пропуская Володю в комнату.

Кирьянов разулся и, пройдя в комнату, сел в кресло.

— В общем, так, — начал он. — Я наехал на экспертов, чтобы они как можно скорее доложили о результатах. Короче, смерть Иры наступила около двенадцати часов дня.

— Я в это время находилась у Валентины Александровны Звягинцевой, — сообщила я, закрывая глаза и массируя веки пальцами.

— Отлично, отлично, — обрадовался Кирьянов. — Тебя, конечно, никто не обвиняет, но все же иметь алиби — замечательно.

— Киря, не объясняй мне прописные истины, — поморщилась я. — Как-никак я сама юрист, если помнишь.

— Конечно, конечно. Просто я хочу, чтобы ты осознала свое положение. Я постоянно буду в курсе всех дел, всех новых обстоятельств, и думаю, что тебе ничего не грозит. Но я бы очень хотел, Таня… — Кирьянов пододвинулся поближе и сказал, серьезно глядя мне прямо в глаза: — Я хотел бы тебя попросить не ввязываться больше ни во что. Я сам разберусь.

— Киря, ты же знаешь, что я не смогу усидеть на месте… — тихо проговорила я в ответ.

— Татьяна! Я знаю, что ты — женщина работящая, — перешел Киря на другой тон. — И не можешь долго сидеть сложа руки. Но иногда у меня создается впечатление, что тебе все равно, что делать, лишь бы не бездействовать. Это неразумно. Я обещаю, что все проконтролирую. Расследование, я имею в виду.

— Я не сомневаюсь, Киря, но позволь мне тоже участвовать.

— Даже если не позволю, ты же все равно ослушаешься, — вздохнул Кирьянов. — Я же тебя знаю! Поэтому и не приказываю, а просто прошу! Прошу, пойми ты меня, как человека прошу!

Я внезапно прониклась Кириными словами. Он смотрел на меня серьезно, и я поняла, что он действительно меня просит. Видимо, мое вмешательство и впрямь может сыграть в данный момент не самую лучшую роль. И понятно, почему: я «засветилась» в двух смертях, которые, по всей вероятности, связаны между собой. По крайней мере, жертвы были знакомы.

— Ладно, Киря, — согласилась я. — Пока я уступаю тебе. Но ничего конкретного обещать не могу — посмотрим, что произойдет дальше.

— И на этом спасибо, — проворчал Кирьянов, не ожидавший от меня такого великодушия.

День начался тихо-мирно. Тишина квартиры, какой-то не касающийся меня шум за окном. Я была одна и наслаждалась одиночеством. То, что случилось вчера, тем не менее не очень располагало к душевному спокойствию. И я решила прибегнуть к испытанному методу — посоветоваться с костями.

12+20+25 — «Ваша предприимчивость больше проявляется в вашем воображении, чем в реальных делах.»

А вот это уже намек на мою отстраненность. Иначе и быть не может. Я была уверена, что кости подсказывают: «Назвался груздем — полезай в кузов». Следовательно, обещание, данное Кирьянову — не соваться куда не надо, — придется нарушить.

Наскоро собравшись, я отправилась в путь. Встречи с соседями Иры Рябоконовой оказались бестолковыми. Собственно, как и сами люди. Это были не очень приветливые, настороженные, неопрятные женщины средних лет и старше. Весь их облик говорил о том, что они тяготятся жизнью в этом проклятом богом старом жилом фонде. И давно уже потеряли надежду на то, что их дом снесут и предоставят новые квартиры. А пока что вследствие либо отсутствия мужчин в семьях, либо их алкоголизма обречены влачить жалкое существование. Которое вынуждены поддерживать всем, чем только можно, в том числе путем продажи левого спирта и еще чего-нибудь. Одним словом, передо мной предстало городское дно во всей своей убогой красе.

— А у нас милиция уже вчера все выспросила! — с вызовом говорили мне почти в каждой квартире, раздраженно отгоняя назойливых детей.

Тем не менее фраза за фразой — и женщины стали относиться ко мне более благосклонно, и я сумела задать интересующие меня вопросы. Поговорив с тремя соседками, я пришла к выводу, что Ира Рябоконова — или сирота, или родители ее далеко, или же им безразлична судьба их дочери. В общем, никто их не видел. А сама Ира появилась здесь не так давно, обменявшись квартирой с прежними жильцами. Поначалу соседи даже обрадовались, потому что прежние жильцы числились записными алкашами, но… Оказалось, что наркотики молодой Иры не лучше, а даже хуже пьяных дебошей обрюзгшего, дурно пахнущего дяди Коли.