Марина Серова - Богиня для интима

Я окинула взглядом присутствующих. Кроме уже знакомых лиц, здесь были и те, кого я не знала. Слепой отец молча гладил руку сына. Вдова Оксана с аккуратно налаченной прической восседала на троне-стуле, изредка смахивая белым платочком скатывающиеся по ее щекам слезы. Матвеев Александр, тоже успевший сюда добраться, не стесняясь слез, плакал. От этого он казался похожим на бабу, а виной всему наверняка была собственная мамочка, избаловавшая сына и сделавшая из него тряпку.

Куда приятнее было наблюдать за компаньоном погибшего. Жора Маляр крепился изо всех сил, сдерживая слезы. Да и остальные участники этого малоприятного события молча оплакивали погибшего, изредка тихо перешептываясь между собой и безутешно покачивая головами. Не намереваясь более здесь задерживаться, я покинула помещение. Осадок на душе был неприятный, да и узнать в такой момент можно немного, скорее даже ничего. Работникам этого учреждения не позавидуешь: постоянно, изо дня в день, им приходится наблюдать подобные картины и, мало того, слушать душераздирающие крики и плач. В скверном настроении от увиденного и оттого, что дело пока еще не сдвинулось с мертвой точки, я направилась к машине.

«Из списка у меня осталась лишь Марина Сыч — секретарша покойного, — подумала я, подходя к любимой „девяточке“. — Сейчас рабочий день закончился. Ее домашнего адреса у меня нет. Телефон — только рабочий. Придется ждать утра. А утречком сразу двину в офис Баулова знакомиться с этой дамочкой, — размышляла я, планируя завтрашний день. — А пока чашка любимого кофе и сигаретка помогут мне выйти из этой неожиданной депрессии», — успокоила себя я, выруливая машину на улицу Столыпина. Но, как говорится, не тут-то было. Не успела я прибыть в родные пенаты, сварить кофе и приготовиться осушить чашку животворного напитка, как раздался звонок в дверь.

— Танюха, ну что? Идем? — затараторила Ленка, едва переступив порог моей квартиры и чуть не сбив меня с ног.

— Куда? — удивилась я, растерянно застыв перед ней, невероятно нафуфыренной.

Ленка была сама не своя, не в плане психического состояния, а в плане внешности. Волосы у нее были завиты. Лицо Елена подрумянила, брови частично выщипала и подкорректировала, свои огромные глазищи подкрасила и, что самое главное, сняла очки, заменив их контактными линзами.

— Вот это да! Чудесно выглядишь, — расплылась я в довольной улыбке.

Ленка жеманно покрутилась вокруг собственной оси, затем остановилась и, шумно вздохнув, выдала:

— Но ты-то чего, готова?

— Куда? — как дура, снова повторила я.

— Как куда? Ну, ты даешь, Танюха. Мы же с тобой договорились. В ресторан. Забыла, что ли?

— Забыла, — подтвердила я, приходя к мысли, что не столь уж и глупа эта Ленкина затея.

«Денек бестолковый, пустой. Опять же похороны. Настроение поганое. А почему бы, на самом деле, не развлечься?»

— Идем, — согласилась я.

— Вот здорово, — радостно заверещала Ленка. — Давай свои наряды! Перетрясем твой гардеробчик и сделаем из нас конфетки.

«Я и так ничего, — усмехнулась я про себя. — Ну что ж, конфетку так конфетку».

— Но мое, чур, то красное платье, — подстраховалась Ленка.

— Так и быть. Бери, — милостиво согласилась я, впрочем, тут же добавив: — Хотя тебе и твой наряд очень даже к лицу.

Ленка сморщила кислую мину и, быстро сбросив с себя пальто, пронеслась мимо меня к шкафу. Следующий час мы с Ленкой посвятили выбору нарядов, макияжу, укладке волос и другим женским штучкам. В общем, всему тому, чему подвергает себя любая дамочка, намереваясь посетить ресторан, да еще в обществе таких красавчиков, как утверждала Ленка.

Когда с перевоплощениями было покончено, я закрыла квартиру, и мы спустились вниз. Моя «девяточка», у которой по тысячам причин, а в основном из-за частого использования до сих пор не было собственного гаража, стояла совсем недалеко от подъезда. После длительных и частых поездок по городу, где снег уже к обеду превращался в грязное месиво, она казалась еще более грязной, чем обычно. Хорошо, что вечером это не так уж сильно бросается в глаза.

— Бедная ты моя лошадка, — ласково погладив свое авто, произнесла я. — Когда, интересно, у меня до тебя дойдут руки?

Ленка это услышала и, не сдерживаясь, тут же съязвила:

— Никогда. У тебя ведь даже до себя руки не доходят, а что уж говорить о машине.

— Чья бы корова мычала, — буркнула я себе под нос. Впрочем, в суть того, что конкретно имела в виду под этими словами Ленка, вникать я не стала, а потому просто молча открыла переднюю дверцу и плавно села на водительское сиденье. Взгляд тут же упал на невероятно пыльную панель.