Марина Серова: Визит из преисподней

Когда она, наконец, отняла руки, веки ее слегка припухли, длинные ресницы были помяты, но глаза сухи. Платок — тоже…

Я решила, что пауза закончилась. (Чуть было не сказала — рекламная. Господи, ну почему меня тянет думать всякие гадости об этой женщине? Грешна, грешна… Ведь у нее такое горе, в самом деле! И разве она виновата в том, что респектабельный миллионер влюбился в нее и выбрал в жены?!)

— Господа! — Я постаралась придать своему голосу как можно больше значительности, хотя в четвертом часу утра, если вы еще не ложились, это совсем не просто. — Я думаю, вы отдаете себе отчет в том, что при сложившихся обстоятельствах подозрение прежде всего падает на вашего водителя Орлова. Минутку, минутку! — остановила я готовые сорваться с их губ возмущенные реплики. — Это и есть тот важный вопрос, который я хочу вам задать. Можете ли вы, Олег Николаевич, и вы, Наталия Алексеевна, абсолютно честно и искренне, как говорится, положа руку на сердце, сказать: да, я доверяю этому человеку, Григорию Орлову, безоговорочно, целиком и полностью? Известны ли вам какие-либо обстоятельства, которые бросали бы тень на этого человека или давали бы хоть малый повод усомниться в его искренности? Конечно, если я возьмусь за ваше дело, то составлю о нем собственное мнение. Но если у вас есть такие сомнения, то лучше рассказать об этом сейчас. Итак, ваш ответ?

Олег Бутковский не медлил ни секунды:

— Да, я доверяю Григорию безоговорочно, и никаких причин сомневаться в нем у меня нет.

Он отчеканил это, глядя мне прямо в глаза.

— А вы, Наташа?

— Согласна с мужем полностью, я вам уже говорила. Вот только… — Она явно колебалась. — Олег, по-моему, мы должны рассказать Татьяне о Грише?

— Натуся, это явно не то обстоятельство, которое может, как выразилась Таня, бросить тень на Гришу. Но рассказать мы, конечно, должны. Видите ли, Таня, у Григория есть судимость. Он сидел.

— Час от часу не легче! Только не говорите мне, что за похищение людей с целью получения выкупа…

— Нет. За убийство.

— И вы серьезно считаете, что этот факт его биографии не бросает на него тень?!

— Конечно! Это ведь было непреднамеренное убийство с целью самообороны. Григорию было тогда, кажется, всего двадцать. Только-только пришел из армии. Дружил с девчонкой, подумывал даже жениться. Как-то вечером возвращались из клуба, ну и встретили их в темном переулке трое местных головорезов. Кажется, кто-то из них имел виды на его девицу. Гриша-то парень не промах: служил в десанте. Только вот немного не подрассчитал… Ну, словом, свернул он одному из тех подонков шею. И сам тут же пошел в милицию. Вот такой он, Григорий. А эта маленькая мерзавка, за которую он дрался, — представляете? — в суде свидетельствовала против него. Мол, эти трое хотели мирно поговорить (это с финками-то!), а Гришка сам затеял драку. Ну, слава Богу, нашлись еще какие-то свидетели, да и положительные характеристики сыграли свою роль. Гришу ведь многие знали в их маленьком городке. Родом он из Воронежской области, кстати, а корнями — из донских казаков. В общем, срок ему дали небольшой, но все равно это, сами понимаете, не курорт…

— Все это он рассказал вам сам?

— Сам. Но не сразу. И если бы вы знали, чего мне стоило вытянуть из него эту правду… Он не любит об этом говорить, хотя судимости своей не скрывает. И только потом, когда мы с ним по-настоящему подружились, как-то под настроение все выложил… Кстати, Таня, я вас попрошу: не говорите Григорию, что вам известно об этом. Я уверен, он сам вам расскажет.

— Посмотрим, посмотрим… А как вы с ним познакомились, Олег Николаевич?

— Так ведь Григорий сидел здесь, в Тарасове. В «зоне» завел кое-какие связи с местными, ребята обещали помочь устроиться на воле. А у него, пока сидел, мать умерла на родине, и больше на всем свете — никого… Вот и решил обосноваться здесь. Материнский домишко продал, здесь купил секцию в «малосемейке». Устроился охранником в одну фирму, в другую — благо этих вакансий всегда полно. Так и дошел до нашего «Бутона». Мне этот парень сразу понравился. Есть в нем — как бы это сказать? — какая-то цельность, здоровая, прочная основа. Другому разок по морде дадут — и он уже раскис, а этот… Сколько пришлось пережить, а вот — не сломался. Я быстро понял, что парень работы не боится, за легкими деньгами не гонится. А месяца через три после того, как Григорий к нам пришел, ему выпал случай показать себя в деле, да еще как! Мне не хотелось бы сейчас рассказывать подробности, думаю, это необязательно… Одним словом, я обязан Григорию не только большими деньгами, но, возможно, и жизнью.