Марина Серова: Вольному воля

— Да пошла ты…

— Я-то пойду, а вот ты, ублюдок, сядешь!

— Это за что же? — усмехнулся он.

— За убийство…

— За какое еще убийство?

— За такое. Может, тебе напомнить подробности?

— Да пошла ты… — повторил Мечник.

— Если ты мне все расскажешь сам, я подумаю, как тебе спасти твою задницу, а может, еще и помогу, — я блефовала, надеясь, что Мечник купится на мою ложь.

Но он молчал.

— Ну так что? — спросила я.

— Да кто ты вообще такая, что берешь на себя так много? Ты из ментовки?

— Я не из милиции. Я расследую дело об убийстве в частном порядке. Так как, будем говорить? — С равнодушным видом я прохаживалась по чердаку, пиная попадавшийся под ноги мелкий мусор.

— Да пошла ты… — повторил свое излюбленное выражение Мечник.

— Ну, достал уже! Заладил: «Пошла ты, пошла ты…» Не будешь говорить по-хорошему, я другим способом развяжу тебе язык. Времени у меня хоть отбавляй. Посидим здесь денек, а может, и больше, пока ты не надумаешь. А надумаешь ты, мне кажется, очень скоро. Вот только начнется у тебя ломка, и ты мне маму родную сдашь со всеми потрохами. А пока что ж, посидим, подождем…

Я устроилась в углу около разбитого ящика и, достав сигарету, закурила. Мечник угрюмо смотрел в пол перед собой. Вероятно, думал. Ну что ж, пусть подумает… Если есть чем.

Прошло минут десять. Мечник сидел в той же позе. Я ждала. Наконец, он поднял голову и посмотрел на меня.

— Ну, надумал? — спросила я.

— Это он тебя послал?

— Кто меня послал, не твое дело. Сейчас я включу магнитофон и буду записывать твое признание. А ты, давай не стесняйся, рассказывай все, как было. Как говорится, чистосердечное признание смягчает наказание.

Я поняла, что «клиент дошел до кондиции» и сейчас начнет колоться. Поэтому действительно достала из сумки приготовленный диктофон, заправив в него кассету, и включила его.

— Начинай, — скомандовала я.

— Чего?

— Того! Рассказывай, кто заказал убийство, как все произошло, ну и все остальное по порядку. В общем, сам знаешь.

— Да ты сама небось под ним работаешь! Чего строишь-то из себя?

— Стоп, мальчик! Я, кажется, уже сказала, что я — частный детектив и занимаюсь расследованием этого дела по заказу клиента. А кто он, тебя не касается. Твое дело маленькое — рассказать мне все в мельчайших подробностях и деталях и тем самым смягчить свою участь.

— А че рассказывать-то? Я не хотел сначала… — Мечник замолчал.

— В каком смысле, «не хотел»? Ты хотел просто дружески побеседовать, а он сам напросился. Так, что ли?

— Да ничего я не хотел! Он приказал… ну я и…

— Кто приказал? — этот дебил выводил меня из себя своим телячьим блеянием.

— Ну, Сарафанов…

Так, это что-то новенькое. А каким боком тут замешан Сарафанов? Может, я, конечно, чего-то не понимаю, но не до такой же степени.

— При чем здесь Сарафанов? — теряя терпение, осведомилась я.

— Ну, он же сказал…

Сейчас я убью этого урода!.. Нет, тихо, Таня, тихо. Надо успокоиться. Он специально издевается, пытаясь вывести меня из равновесия. Только он еще сам не знает, что делает это совершенно напрасно. Я страшна бываю во гневе.

— Что он сказал? — чуть ли не по буквам проговаривая каждое слово, спросила я Мечника.

— Сказал, что надо убрать его. Ну, этого… как его… Свистунова, вот.

О господи! Какого еще Свистунова? С ума можно сойти! Хотя постой… Свистунов, Свистунов… Где-то я уже слышала эту фамилию. Только вот где? Но что-то никак не вспоминалось, с каким событием связана эта довольно забавная фамилия.

— И что? — спросила я, надеясь, что мой задержанный в ходе допроса прояснит наконец ситуацию.

— Ну и все…

Вот дебил! Прикончить бы его сразу, да и все, чтоб сам не мучился и меня не мучил своим идиотизмом. Я закурила и снова начала мерить шагами помещение чердака.

— Так что было дальше? — стараясь не выходить из себя, спросила я.

— Да ничего не было! Ну, он мне дал винтовку, показал его фотографию, место, откуда я должен был стрелять…

Вспомнила! Ну да, Свистунов… Это же тот самый бизнесмен, в убийстве которого подозревали Сарафанова. Так, значит, все-таки он причастен к его убийству. Вон оно что! И у меня в руках находится непосредственный исполнитель — киллер. Вот так да! Расследовала одно убийство, а вышла на другое. Это, несомненно, радостное событие для сыщика — раскрыть убийство, до сих пор остававшееся загадкой. Но все же меня не радовали данные обстоятельства. Ведь мне нужно было делать свое дело, а я, получается, в этом направлении ничего и не добилась — «cвое» убийство я не раскрыла, убийцу Королева так и не нашла. И теперь я в тупике. Мечник — вовсе не тот Сережа, который мне нужен. И сдается мне, Сарафанов прекрасно знал это. Он нарочно подсунул мне Мечника, чтобы я, в лучшем случае, пристрелила его при задержании, а в худшем — сдала в милицию. Одним словом, моими руками он отделывался от неугодного ему человека. Наверное, не поделили что-то после убийства, а может, просто не сошлись в цене, вот и решил господин Сарафанов убрать надоевшего и ненужного больше киллера. Мной, попросту говоря, воспользовались, как орудием расправы, а я, как последняя дура, попалась на крючок.