Марина Серова - Все учесть невозможно

— Оделась бы, бессовестная…

— Как это? — удивилась я. На мой-то наивный взгляд, я была вполне одета.

— Нечего по улицам в джинсовых трусах разгуливать! — фыркнула приличная до безобразия продавщица и, всем своим видом демонстрируя презрение, удалилась.

Я вздохнула и вышла из магазина. Настроение у меня было безнадежно испорчено, и я шла, уже окончательно погрузившись в себя и собственные мысли, не обращая внимания на окружающих.

В этот момент мой локоть почувствовал прикосновение чьей-то противной влажной ладони, я инстинктивно постаралась освободиться. Но хватка была цепкой.

— Пустите! — потребовала я и обернулась, дабы смерить наглеца самым пронзительным из моих взглядов.

«Мент, — подумала я, когда его увидела. — Не иначе как полиция нравов, и меня потащат в участок за ношение „джинсовых трусов“.»

Мимо прошла девица с кривыми ногами, одетая в точно такие же «трусы», и никого она не интересовала. «Видимо, здесь принято обнажать только кривые ноги, или толстые, — с горечью подумала я. — Нечего прельщать стройными. Людям же обидно».

— Ваши документы, — сурово потребовал мент. Я окинула его взглядом и попробовала объяснить, что документов я с собой не взяла. Я вообще-то вышла за кетчупом — тут я продемонстрировала покупку — и не знала, что это преследуется по закону. Вот когда я соберусь грабить банк — тогда непременно прихвачу с собой документы. А так…

Он продолжал рассматривать небеса, явно не собираясь выслушивать мои объяснения. На мгновение мне пришла в голову мысль, что подлая тетка-продавщица просто вызвала его, наврав, что я украла треклятый кетчуп. От этой ужасной догадки я похолодела.

— Пройдемте, — изрек страж порядка.

— Куда? — с надеждой спросила я. — Домой? Я покажу вам свои документы… Меня зовут Татьяна Иванова, я живу вон в том доме, и меня там знает каждая собака.

— Собак спрашивать не будем, — постановил он. — А насчет Ивановой… Все вы Ивановы да Петровы.

— Кто «все»? — не поняла я. — Вы меня что, за чеченскую террористку принимаете?

Он сверкнул глазами. О боже!

— Вы посмотрите на меня, — терпеливо попросила я, пытаясь погасить начинающуюся панику, — я что, похожа на чеченку?

— Пройдемте со мной! — упрямо повторил он.

«Ну, давай пройдем, — решила я. — А там выясним, кто есть кто в нашем пространстве… Я же тебя, козел, так опущу, что рад не будешь…»

Вокруг нас начала собираться публика, с любопытством наблюдающая сцену: «Таня Иванова — террористка». Или лучше — «Арест подпольщицы». Массовка моему новому знакомому была не нужна, он встревожился и потащил меня в машину.

С кетчупом в руках. С ним я почему-то не расставалась. Вцепилась, как в соломинку утопающий.

Оказавшись в машине, я успокоилась. Сейчас приедем в участок, я позвоню Андрюше Мельникову, он приедет и сделает из них отбивную. Все будет о\'кей, мой ангел… Потерпи, все это — только временные трудности.

Краем глаза я успела заметить, что машина, около которой паслись два квадратных молодых человека, дернулась с места вместе с нашей.

Но и тогда я не придала этому значения. Вот что значит терять бдительность! Оказывается, ее нельзя терять никогда.

Даже если тебе захотелось пройтись за кетчупом.

В этом паршивом милицейском притоне на колесах отвратительно воняло адской смесью дорогих духов и пота. Я сидела, плотно сжав губы и прижав к груди проклятый кетчуп, и все происходящее со мной казалось мне плохим сном. Сейчас я проснусь — и вся эта смурь закончится. «Ага! — ехидно проронила Вторая Таня, иногда пытающаяся образумить меня. — Сейчас! Все кончится, и дети пойдут по домам. Как же, жди… Лучше вспомни, на чей хвост ты имела неосторожность наступить».

«Да вспоминать замучаешься, до старости времени не хватит, — не без удовольствия подумала я. — Это мое хобби — наступать кому-нибудь на хвост».

— Вот и сиди теперь в этом вонизме, — мрачно произнесла я вслух, и мой похититель дернулся на водительском месте. Осторожно повернувшись в мою сторону, он оглядел меня так подозрительно, что я почти поверила в свое сходство с чеченской террористкой. Вот выхвачу бомбу и такое устрою этой красной лысине, что мало не покажется…

Мы все ехали и ехали, мне показалось, что мы уже начали путешествие во времени или меня решили вывезти за границу, чтобы продать в гарем турецкому султану. В гарем мне вовсе не хотелось — не люблю я турков, к тому же отвратительная вонь уже начала впитываться в мою кожу, и я с ужасом представила, что теперь мне придется провести как минимум пять часов в ванной. В том, что это приключение кончится, как только мы приедем в участок и я позвоню Мельникову, я пока еще верила. Хотя, если честно…