Мария Семенова: Дядя Лёша

— Может быть, просто шок. Нашатырь есть?

— Поищу…

— Поищи. Дай ей нюхнуть, виски разотри. Думаю, придет в себя. Ну, я выезжаю, буду минут через двадцать,

Вадим снова пошел в комнату родителей. Высыпал на пол многочисленные бутылочки и коробочки и скоро нашел то, что искал. Нашатырный спирт. Оторвал кусок ваты и пошел в гостиную.

Девчонка слегка изменила позу. «Хоть бы оклемалась», — с раздражением подумал Вадим. Он взял нашатырь, налил его на вату и сначала для верности нюхнул сам — не выдохся ли — и тут же отпрянул. Нет, не выдохся.

Он сунул вату девчонке под нос. Та сделала вдох и открыла глаза. Посмотрела на Вадима, затем на потолок над собой и снова на Вадима. Она пыталась что-то прошептать, но слов разобрать не удалось.

— Ну ты и дура, — сказал Вадим вполголоса, — Лезла бы под другую машину, если жизнь надоела.

В прихожей раздался звонок. «Адрианыч», — понял Вадим и пошел открывать.

— Ну, как там твоя жертва? — с порога спросил врач. — Пришла в себя?

— Нет еще, не совсем, но вроде ей лучше.

— Сейчас посмотрим.

Врач прошел в гостиную, где на диване лежала девчонка. Он пощупал ей пульс, оттянул веки. Затем ощупал тело, задрал свитер.

— Помоги ее раздеть, — сухо сказал он. Вместе с Вадимом они сняли с девчонки свитер и джинсы, оголив худенькое, но длинное и пропорциональное тело. На левом бедре наливался огромный синяк.

— Гематома, — констатировал врач. — Болевой шок, общее неудовлетворительное состояние организма, питание ослабленное, переутомление. В общем, ничего страшного.

Он открыл чемоданчик, который привез с собой, и вынул оттуда шприц и ампулу.

— Сейчас она придет в лучший вид, — сказал он. — Ты ее еще и отодрать успеешь.

— Ну уж. — Такое Вадиму даже в голову не приходило.

— А что — хорошенькая, — говорил врач, делая инъекцию. — Правда, не в моем вкусе, я больше люблю баб в теле.

— Ну что? Все нормально? — спросил Вадим.

— Нормально. А ты вообще-то с ней поласковее, как бы в милицию не пошла. Сам знаешь, что будет.

— Да я думаю, обойдется.

Вадим действительно был уверен, что теперь все будет нормально. Как говорится, отделался легким испугом. Павел Адрианович тем временем внимательно осматривал квартиру.

— А неплохо ты тут устроился, Ворон. Очень даже неплохо…

— Да это же все от родителей, от дедушек и бабушек. Наша семья живет в этой квартире с девятьсот пятого года.

— Белая кость, значит. Не знал… Везучий ты, Ворон… Ох, везучий… Вот и сейчас хочешь выйти сухим из воды. А если бы она окочурилась? Хорошо, Павел Адрианович есть, палочка-выручалочка. Хотя ведь и сейчас — все равно наезд.

Разговор Вадиму начинал нравиться все меньше и меньше.

— Адрианыч, ну… — только и сказал он.

— Адрианыч ничего, — ответил врач. — Все понимает. Если что, не забывай, мало ли…

— Ладно, ладно, — ответил Вадим, который теперь уже не мог дождаться, когда же врач наконец уйдет. Но вот дверь за Адрианычем закрылась, и Вадим поспешил обратно в гостиную.

Девчонка лежала с открытыми глазами и удивленно ощупывала мохнатый верблюжий плед, который Вадим впопыхах на нее набросил.

— Где я? — прошептала она.

— У меня дома, — ответил Вадим.

— А где моя одежда?

— Вон там, на стуле.

— А как я сюда попала?

— Тебя сбила машина.

— А ты меня спас?

Вадим пожал плечами. Его устраивал такой поворот дела. Неизвестный мерзавец сбил, а он, благородный герой, спас. Красиво получается. Правда, немного слишком красиво, но это даже кстати. Теперь в милицию она, по крайней мере, не пойдет. Так что пусть Челентаныч успокоится.

Девчонка хотела приподняться, но тут же рухнула обратно на подушку:

— Что-то мне не очень… И больно…

— Еще бы! — отозвался Вадим. — Да ты лежи. Тебе надо как следует оклематься. Я сейчас.

Кажется, все обошлось, думал Вадим по дороге на кухню. Теперь он уже жалел, что вызвал Адрианыча. Тогда бы о произошедшем не знала ни одна живая душа. Хотя, может быть, если бы не укол… Ну да ладно, Адрианыч свой человек.

Вадим вынул из холодильника пакет апельсинового сока, налил в стакан, добавил туда немного водки.

— Коктейль «Апельсиновый цветок», — торжественно сказал он, входя в гостиную.

Девчонка уже сидела на диване, обхватив тощими руками такие же тощие коленки.

— У тебя есть расческа? — спросила она. — У меня волосы как швабра.

— Они не от природы такие? — поинтересовался Вадим, привыкший говорить с женщинами полушутливо — обычно это им нравилось.