Марина Серова: Дворец в камышах

— Елена Юрьевна Золотавина, — представилась женщина бальзаковского возраста, а затем кокетливо добавила: — Можно просто Елена.

Я внимательнее посмотрела на эту кокетку предпенсионного возраста с безупречным маникюром и идеально уложенными волосами. Макияж ее тоже был идеален. Фигура посетительницы была вполне привлекательной, а элегантный костюм только подчеркивал ее женственность. Все в облике дамы выдавало высокое социальное положение, а также неограниченные материальные возможности. В общем, она была довольно-таки привлекательной и как собеседница, и как клиентка частного детектива. Что ни говори, а частенько мною движет еще и меркантильный интерес.

— Хорошо, Елена, — согласилась я с предложением посетительницы, которая присела на кресло в зале и положила перед собой небольшую дамскую сумочку. — Надеюсь, что я смогу вам помочь. Что у вас случилось?

— Сын пропал, — коротко выпалила собеседница, и в глазах ее вдруг появились слезы. Только сейчас я заметила в ее руках скомканный носовой платок. Личико дамочки искривилось, и в одно мгновение морщин на ее лице оказалось гораздо больше, чем я смогла разглядеть при первом взгляде. Наверное, женщина держалась до последнего, стараясь не выдавать своих эмоций.

— Когда вы видели его в последний раз? — задала я первый вопрос, зная о том, что гораздо легче распутать любое дело по горячим следам.

— Видела я его неделю назад, — ответила Елена, чем немного меня огорчила, но затем добавила: — Но пропал он только вчера вечером. Он живет не со мной. Я купила Женечке небольшую квартиру в центре города. Мы часто созваниваемся. Вчера он мне не позвонил, и я не смогла до него дозвониться. По сотовому он на звонки не отвечает. Дома его не было ночью. Представляете, он не ночевал дома!

— А сколько вашему сыну лет? — возник у меня закономерный вопрос.

— Двадцать один год, — ответила женщина.

— Может быть, он просто остался ночевать у друзей. Возможно, был у девушки какой-нибудь, — предположила я, но Елена тут же меня перебила.

— Что вы! Он у меня не такой! — вспыхнула женщина, оскорбившись моим замечанием.

— Значит, в милицию вы еще не обращались, — сделала я вывод из вышесказанного, намеренно уводя разговор от животрепещущей темы.

— Милиция мне не поможет, — категорично отреагировала женщина.

Она имела свое мнение и по поводу работы сотрудников правоохранительных органов, в чем я ее не стала переубеждать. Все-таки помощь именно таким дамочкам — это мой хлеб, и делиться им с кем бы то ни было я не собираюсь. К тому же женщина знала, кто мог причинить вред ее сыну. Покопавшись в своей сумочке, она выудила из нее небольшую пачку бумаг. На свернутых листах был какой-то печатный текст.

— Прочитайте, Татьяна Александровна, — предложила мне Елена, протягивая бумаги. Возможно, женщина назвала меня по имени-отчеству намеренно, чтобы казаться мне ровесницей.

Я взяла в руки первый лист, развернула его и тут же обратила внимание на обращение. Некто, подписавшийся сомнительным именем «Алекс», обращался к женщине не иначе, как «мадам Золотавина». Это обращение меня немного покоробило, да и подпись была очень уж странной. Сразу почему-то вспомнилась шифрованная переписка Штирлица со своими связными.

Далее в письме открытым текстом шли угрозы в адрес Елены. Причем угрозы были серьезными. Некто Алекс допускал в письменной речи даже нецензурные слова. Он обещал, что «мадам Золотавина» погрязнет в нищете, что у нее будут серьезные проблемы со здоровьем и вообще жизнь закончится преждевременно, если она не выполнит его условия. Я дочитала первое письмо до конца, но так и не поняла, какие условия ставил перед Еленой этот самый Алекс. Вроде бы он настоятельно советовал закрыть ей все свои автомойки, но письмо было составлено так сумбурно, что я могла и ошибаться.

Во втором письме, кроме угроз, опять ничего не было. Впрочем, как и в третьем. Алекс изощрялся вовсю, придумывая в каждом послании все новую и новую кару. В конце концов он дошел до того, что стал угрожать жизни не только Елены, но и ее ближайших родственников. По мнению женщины, отправив последнее письмо, он решил покончить с ее сыном.

— Вы знаете, кто писал эти письма? — поинтересовалась я у Золотавиной.

— Конечно, — хмыкнула женщина. — Это все происки конкурентов. Я занимаюсь прибыльным, но опасным бизнесом. У меня сеть автомоек в городе Тарасове. И до недавнего времени я была на этом рынке почти монополистом. Может быть, вы слышали об автомойках «Золотой блеск»? Так вот, это все мое, — не без гордости произнесла собеседница.