Марина Серова - Жизнь казалась прекрасной

Моя правая рука сама собой потянулась за мобильником.

«Наглость — второе счастье!» — одернул меня внутренний голос. Я его выпад проигнорировала.

Воображение тут же нарисовало весьма живописную картину: Андрюша Мельников за письменным столом, заваленным набухшими делами, разгребает за компьютером архивные материалы, полный трудового энтузиазма. Ну, словом, настоящий патриот своего ментовского дела! А тут я со своими расспросами отвлекаю человека от настоящей работы. Он-то ведь и так дома не бывает почти. Вряд ли мне за это Женя спасибо скажет. Хотя за годы совместной жизни давно пора бы привыкнуть!

При этой мысли я решительно нажала на кнопочки, предварительно выдвинув тоненькую антенку, и набрала заученный номер телефона.

Андрюша, как всегда, оказался на любимом рабочем месте. Что и сказать — трудоголик!

— Андрюха, привет! — весело бросила я в трубку. — Хочешь подкину настоящее дело? — слово «настоящее» я намеренно произнесла по слогам, как можно более отчетливо.

— Узнаю Татьяну, — ответил он. — Как всегда умираешь от скромности? — Андрюха скорее утверждал, чем спрашивал.

— А как насчет исполнения предсмертного желания? — не растерялась я.

— Я так и знал, — Мельников наигранно-обреченно вздохнул. — Ни за какие деньги! — воскликнул он. — Женька — особа чертовски ревнивая!

— Да я, к сожалению, не об этом, — поспешила я его успокоить. В мои планы совсем не входило напакостить своей самой лучшей подруге, просто у нас с Андрюхой такой специфический стиль общения.

— Тогда чего же тебе, милая, надобно?

— Установить владельца черной или темно-синей «копейки», — сообщила я.

— Всего-то? — Мельников усмехнулся. — Номера ты, конечно же, не знаешь? — ехидно поинтересовался он.

Тогда я, не скрывая своего морального удовлетворения, продиктовала в трубку несколько цифр и три буковки.

— Танечка, я тебя не узнаю! В кои-то веки ты просишь такую малость?! — Андрюха не дал мне ответить на свой вопрос. — Да я мигом! — обрадовался он. — Перезвоню минут через десять. — В телефонной трубке раздались длинные гудки.

Леша не успел добежать до санузла, который располагался все в этой же комнате за белыми пластиковыми дверьми. Его вырвало прямо на изысканное ковровое покрытие. Он не знал, что именно вызвало такие спазмы в его желудке: тяжелое сотрясение мозга или обильная пища после длительного голодания. Скорее всего, и то, и другое, вместе взятое. Видела бы его сейчас Инна, вот уж действительно ужаснулась. Леша хорошо представлял, что она теперь чувствует. Сам он в данный момент переживал за нее ничуть не меньше.

«Мы в ответе за того, кого приручили», — говорил Маленький принц в книге, которую Инна когда-то читала Леше по вечерам. Это был его любимый герой с самого детства. Леша считал, что французский летчик был в высшей степени мудрым человеком.

Пошатываясь, Леша Ильин направился за ведром и тряпкой. Он ненавидел грязь и поэтому с особым рвением приводил в порядок свою темницу.

Леша поднял куртку, которая валялась рядом с диваном. Он ощупал карманы, и на его лице отразилась целая гамма чувств — от разочарования до испуга.

— Не может быть! — простонал Леша огорченно. Он повторил только что проделанную манипуляцию, но так ничего и не обнаружил. Леша вывернул карманы, а затем вернул их в исходное положение. И на этот раз прошептал, смирившись: — Только этого не хватало!

Он потерял Риткин подарок. Видимо, выронил где-то в дороге или когда катался по траве в смертельной схватке с убийцей. О нем ему хотелось думать меньше всего, но мысли сами собой стремительно сменяли одна другую. Интересно, чем не угодила этому негодяю женщина в красном пальто?

«Женщина в красном, как ты прекрасна!» — лезла на ум не совсем уместная присказка. Вряд ли сейчас ее что-нибудь волновало за кладбищенской оградой. В загробную жизнь Леша почему-то не верил, отчего его положение становилось еще невыносимее.

Он продолжил осмотр своего временного пристанища. Хотелось верить, что его тюремщик не установил где-нибудь скрытую видеокамеру. Не хватало еще, чтобы он его застукал за этим занятием.

Солнечный свет лился сквозь четыре застекленных окна, поэтому комната была хорошо освещена. Белые жалюзи были приподняты, зато с наружной стороны мрачно чернели решетки. Леша бросил на них тоскливый взгляд.

«Вот не везет — так не везет», — подумалось ему в который раз. Разумеется, гидравлических ножниц у него с собой не было. Да он в любом случае не сумел бы ими воспользоваться. Как говорила Инна, Леша был мальчиком тонкой организации.