Марина Серова: Живем только раз

Я достала фотографии, где Ирина Губер была изображена с Мартыновым.

Папазян просмотрел материал, скептически хмыкнул и спросил:

— И что же тебя заставило переменить мнение, Танэчка?

— А я поверила ей на слово, во-первых. Она была в шоке, узнав, что ее муж убит. Да тем более еще и с ее помощью.

Папазян вопросительно взглянул на меня:

— Ты же только что сказала, что эта женщина ни при чем.

— В том-то все и дело. Она подсыпала снотворное по просьбе своего любовника, чтобы муж не мешал их милому общению. Мартынов прекрасно знал о свойствах кресла. Это он подослал своего сообщника его подменить. Потом кресло подменили еще раз. А то самое, термоядерное, ты сегодня своими собственными глазами видел. Так-то вот, Гарик.

Я поставила пустую чашку на стол и закурила.

— М-м-да. Звучит убедительно. А как же ты, Таня-джан, про кресло догадалась?

— Секрет фирмы. Все тебе расскажи да покажи. Это уже теперь не имеет значения. Главная наша задача — установить, кто этот тип и что ему было нужно от Губеров.

Брови Гарика взлетели вверх:

— Как же ты, Танэчка, такая дотошная, а имени стервеца не узнала. Не похоже на тебя.

Я решила сыграть обиженную:

— Почему не узнала? Узнала. Антоном его зовут. А фамилию вдова и сама не знала.

Ну не буду же я Папазяну все, что сама знаю, выкладывать. Пускай сам мозгами пошевелит да побегает маленько, пока я дело завершу. А еще лучше вообще его по ложному следу пустить.

— Может, Гарик, тебе того самого детектива потрясти? Вдруг он не все сказал? А? Как думаешь?

Иногда мне приходится разыгрывать из себя глуповатую дамочку, аж самой противно становится. Но мне это всегда приносит определенную пользу.

Гарик кивал, вытянув губы в трубочку. Потом что-то пометил в блокнотике. А я приступила к выполнению самого главного пункта моего плана.

— У меня идея, — радостно произнесла я. Потом, вздохнув, добавила: — Хотя я, может быть, и ошибаюсь.

— Говори, Танэчка. — Гарик оживился.

— Понимаешь, мне кажется, что Губер хранил что-то в сейфе. И это «что-то», возможно, показалось интересным Антону. Тогда все сходится. Может, он по той же причине уговорил Ирину дать мужу снотворное, только в известность ее об этом не поставил. Вы сейф хорошо осмотрели? Ничего из виду не упустили? Как думаешь? Во всяком случае, я бы лично не отказалась его осмотреть. Может, там хоть отпечатки пальцев остались. Или же, к примеру, ворсинка от перчаток…

И я снова обезоруживающе улыбнулась. В глазах Гарика заплясали чертики. Мне почему-то вдруг показалось, что он перестал мне верить. Во всяком случае, догадался, что я чего-то недоговариваю. И это что-то он непременно хотел знать.

Но я была сама наивность.

— Вай, Танэчка, темнишь, слушай.

— Да ничего я не темню, — искренне возмутилась я, — все как на духу. Просто я уверена, что разгадка именно в сейфе.

Гарик хлопнул ладонью по столу:

— Ладно. На месте разберемся. Поехали, Таня. Найдем убийцу — я тебя в самый лучший ресторан Тарасова поведу. Иначе я не Гарик Папазян.

Он поднялся и, подойдя ко мне, игриво обнял за плечи:

— Не откажешь же ты лучшему другу в такой мэлочи? А, Таня-джан?

— Этот вопрос мы пока оставим открытым, — ответила я и улыбнулась. — Тебе ведь только палец в рот положи, ты всю руку оттяпаешь.

Папазян хохотнул. А я поднялась.

— Подождите меня внизу. Я забегу кое-куда. — И пояснила: — Твой чай наружу запросился. Я быстренько.

А в заведение я по другому поводу помчалась. Мне надо было позвонить знакомому журналисту. Оставлять на потом звонок рискованно: застать его на месте — дело нелегкое. И оно мне пока не удалось. Ничего, попытаю счастья попозже. Я неугомонная.

Рисоваться я обычно не люблю. Но именно в этом деле я не могу допустить, чтобы лавры достались стражам порядка. Именно я должна в этот раз показаться на белом коне и предъявить доказательства того, что Губера убили. В противном случае денег за расследование мне не видать как своих ушей.

Ох, как я усердно ворошила содержимое сейфа. Очень старательно. Но ничего интересного для данного дела мы не обнаружили. Убийца, вероятно, работал в резиновых перчатках.

— Вах-вах, не зря мудрецы говорили: «Послушай женщину и сделай наоборот».

— Папазянчик, милый, ну что ты так распереживался? Ну найдем мы этого кренделя, ей-богу. У него все и спросим. — Я по-дружески ткнула Папазяна кулаком в плечо.

Лучший мент всех времен и народов обреченно махнул рукой и устало пробормотал: