Марина Серова - За что боролись…

— Надеюсь, ты дома, Светлов, — буркнула я и нажала на звонок.

Не открывали долго. Наконец послышался звук отпираемого замка, лязг снятой цепочки, и дверь распахнулась. На пороге в шортах и майке стоял Светлов. Увидев меня, он удивленно поднял брови.

— Ты ко мне, что ли? Ну надо же.

— Нет, к твоему коту.

— Очень смешно. Ну, заходи, коли пришла. Тимка, кыс-кыс-кыс! К тебе пришли. Гляди, какая кошечка, Тимка!

— Да заткнись ты, идиот! — нервно сказала я. — Мне не до шуток, и тебе сейчас станет не до них.

— Пройди в мою комнату, — глупо ухмыляясь, произнес Светлов.

Комната его оказалась просторной и затемненной тяжелыми шторами. У окна располагался большой стол с компьютером, на столе валялись компакт-диски, бумажки и видеокассеты. В двух углах стояли колонки компакт-плейера, из которых невнятным бормотанием доносилась приглушенная музыка.

— Говори тише, бабка спит еще, — предупредил Светлов. — Ну?

— Когда ты в последний раз видел Вишневского?

Светлов пожал плечами.

— А черт его знает. Вчера вроде. Ага, вчера днем.

— Так ты ничего не знаешь, естественно?

— Что я должен знать?

— Вишневский умер от передозировки наркотика сегодня утром.

— Да ты что, сдурела? — шарахнулся Светлов.

— Сдурела! А перед смертью он сказал своему отцу что-то насчет «Атланта», Светлова, то есть тебя, три или четыре раза — и еще повторял фразу…

— Какую фразу? — опустив глаза, встревоженно пробормотал Светлов.

— «Светлячки исчезают с рассветом».

Кровь отхлынула от лица Алексея, и он медленно опустился спиной на подушку.

— Я так и знал, — пробормотал он, закрывая глаза ладонью.

— Что ты сказал?

— Я ничего не говорил. Зачем ты пришла ко мне?

— Я расследую это дело. Меня пригласил отец Влада. Он подозревает, что это убийство.

— Убийство? — холодея, переспросил Светлов.

— И еще Влад хотел, чтобы я нашла убийц.

— То есть он не знал их? Если это убийство…

— Ты говоришь то же самое, что и Вишневский-старший. Кстати, я говорила с ним относительно поведения Влада в последние месяцы его жизни. Владимир Андреевич сказал, что Влад сильно изменился. Он стал раздражительнее, агрессивнее, как-то даже энергичнее. Такая мрачная энергия… Он сказал, что Влад никогда не отличался исключительным умом и знаниями…

— Да, наверное, — подтвердил Светлов, все так же не поднимая глаз.

— Так вот. А тут он стал капитаном команды — чемпиона «Брейн-ринга». Откуда что взялось?!

— Что еще сказал отец Влада? — глухо спросил Светлов.

— Он подозревает, что уже несколько месяцев его сын принимал какой-то сильнейший психостимулятор, форсировавший деятельность мозга.

— Какой же?

— Он говорит, что какой-то новый сложный синтетический и, по-видимому, неизвестный широким кругам.

Светлов покачал головой и тяжело вздохнул. Мне было тягостно смотреть на его беспомощное, ставшее почти детским лицо. Глаза бессмысленно уставились в одну точку на стене, светлые волосы слиплись на лбу от выступившего пота — я сразу поняла, что его что-то гнетет.

— А еще у Влада сильно возросло влечение к женщинам. Конечно, тут отец не мог говорить определенно, но все-таки он заметил. Ты его друг и должен знать… Это так, у Влада действительно?..

— Да, — поспешно перебил меня Светлов, — а ты не заметила тогда, когда мы ночевали у тебя?

Я нахмурилась, чувствуя, как во мне закипает гнев при виде этого полудетского глуповатого лица с потупленными глазами.

— Что вы мне, кстати, тогда подмешали? — резко спросила я.

— Догадалась наконец, — устало выдохнул он. — Да «винт» обычный в рюмку добавили немного. Первитин.

— Так я и думала, козлы! Ладно, я все сказала, теперь будешь говорить ты.

Светлов молчал.

— Я же вижу, что-то тут не то. Откуда Влад брал этот синтетик? Что это за препарат? Ты должен знать.

Светлов все так же молча покачал головой.

— Ах ты гад! — не сдержавшись, прошипела я. — Убили твоего друга, а ты молчишь, опасаясь за свою поганую шкуру!

— Нет, — криво улыбнувшись, ответил Светлов, — я не могу. И знаю я очень немного. Да и то — догадки.

— Ну!

— Эти догадки могут сильно повредить и тебе.

— Да что ты! Ну же, я слушаю, говори.

— Влад действительно принимал психостимулятор, — медленно начал Светлов, очевидно, с трудом выдавливая из себя слова, — я забыл название, он как-то говорил…

— Перцептин?

Даже в полумраке было видно, как смертельно побледнел Светлов.

— Да… — пробормотал он. — Вроде бы так…