Марина Серова: Испанский сапожок на шпильке

Мне понадобилась всего одна минута, чтобы добежать до своего подъезда, однако я успела вымокнуть до нитки. Это был летний вечерний дождь. Теплый и обильный. Моя бедная машина осталась мокнуть возле дома, а я, нагруженная пакетами с едой, уже поднималась на свой этаж. Почему-то в такую погоду всегда хочется есть. Так было и в тот вечер. Я приняла душ, надела свою любимую пижаму, затем сделала несколько сложных бутербродов и, сунув их в микроволновку, заварила чай. Затем, заставив поднос едой, устроила его прямо на кровати, куда забралась сама, села по-турецки и включила телевизор. Показывали какой-то крутой боевик, кровь лилась рекой, спортивные эмансипированные женщины двумя-тремя сокрушительными ударами выбивали дух из накачанных гориллоподобных мужчин. Глядя на все это, я начинала ощущать себя просто жалкой, мокрой и слабой мышкой… Майонез капал на мои роскошные пижамные брюки в розовый и зеленый цветочек, а я ничего не чувствовала, кроме вкуса ветчины, зеленого салата, маринованных огурчиков и теплого швейцарского сыра. Я была так увлечена бутербродами и боевиком, что не сразу сообразила, звонят ли в дверь или надрывается телефон. Вообще-то клиенты обычно начинают меня беспокоить рано утром. Я взглянула на часы и почувствовала подступающую волну раздражения на незваного гостя: в кои-то веки выдался свободный вечерок, и надо же вот так сломать мне весь кайф! Но делать было нечего, и я пошла открывать. Посмотрев в «глазок», я увидела незнакомую женщину. Как правило, женщины обращались ко мне лишь в крайних случаях, и их визиты так или иначе были связаны с изменой мужа. Это были легкие, но совершенно неинтересные для меня как для профессионала дела. Подумаешь, проследить за мужем и составить список мест, где ему приходится бывать, затем вычислить круг общения, а дальше все идет по накатанной дорожке: адрес любовницы, места их встреч, привычки и все такое прочее. Остается только застать их с так называемым поличным — и моя работа считается завершенной. Я говорю, работа непыльная, платят хорошо, но нудно все это как-то, даже пошло. Быть может, поэтому я настроилась совершенно определенным образом на свою ночную гостью.

— Вы Татьяна Иванова?

И я отлично поняла ее вопрос. В таком виде, в каком она меня застала — заляпанная майонезом пижама, мокрые после душа волосы и почти детское лицо без косметики, — я меньше всего походила на частного детектива. Так, десятиклассница какая-то.

— Да, я Татьяна Иванова, проходите, пожалуйста.

Это была молодая, очень красивая женщина в строгом черном костюме. Судя по тому, что лишь несколько дождевых капель застряли в ее волосах, она приехала ко мне на машине, которую остановила прямо у подъезда. Кроме того, в руках ее был красно-оранжевый зонт. Из чего я сразу сделала вывод, что дело, с которым она ко мне пришла, не настолько уж серьезное, раз эта дамочка не забыла даже про зонт. Обычно люди в экстремальных ситуациях — а ко мне обращаются в основном именно в таких случаях — забывают не только о зонтах, но и о самых элементарных вещах, словом, находятся в прострации. Здесь же налицо был порядок во всем, начиная с внешности и кончая манерой держаться. Такую женщину трудно смутить или испугать. И уж изменой мужа ее не удивить, это точно. Я провела ее в комнату, а сама, забежав в спальню, проглотила остаток бутерброда, запила чаем, переоделась, расчесала волосы и вернулась к посетительнице в более удобоваримом виде.

— Я вас слушаю.

— Мне много рассказывали о вас, но я и не предполагала, что когда-нибудь воспользуюсь вашими услугами. Дело в том, что пропала моя сестра, Соня. Ей двадцать восемь лет, она совершенно взрослый и ответственный человек.

— Вы уже обращались в милицию? И вообще, как давно она пропала?

— Да, я обратилась в милицию, но сделала это скорее ради порядка, нежели в надежде на то, что мне помогут ее отыскать. Вы же знаете, как работает наша милиция. Соня ушла из дому всего два дня тому назад. В милиции мне сказали, чтобы я не паниковала раньше времени, что моя сестра могла просто куда-нибудь уехать, и все в таком роде… Но надо знать Соню, прежде чем рассуждать подобным образом. Соня — человек крайне организованный и дисциплинированный, что, впрочем, одно и то же. Понимаете, Таня, — можно я буду вас так называть? — Соня НЕ МОГЛА уйти, не сказав нам об этом…

— Кому это ВАМ?