Марина Серова: Лакомый кусочек

— Что вы придумали? — ужаснулся ее собеседник. — Вас? Такое произведение искусства? Никогда!

«Произведение искусства» довольно рассмеялось.

— Если бы вы знали, как я вас боготворю, — умильно произнес сей «пиит», судя по чмокающим звукам лобызающий Викину ручку. — Ах, если бы вы только знали.

— Я знаю, — устало молвила наша красавица, — только я вас боюсь.

При этих словах она сладко зевнула.

— И мне спать очень хочется, — протянула она, — так что подите-ка прочь…

Верный раб, бормоча слова восхищения, удалился. Так и виделось, как он кланяется и боится повернуться к ней спиной. Но стоило закрыться двери, как засыпающая красавица начала хохотать. Она так ужасно смеялась, что я поняла, почему Виктория никогда не смеется на людях. Смех у нее был очень грубый, почти мужской. Скорее он напоминал лошадиное ржание перед полным корытом овса. Постепенно смех перешел в хихиканье — тонкое и противное. Мне она напоминала развеселившуюся после удачного шабаша ведьму.

— Выключите! — раздался ее голос. — Ради бога…

Я выключила.

— В принципе, — сказала я, — здесь есть все, что тебе будет нужно, Андрей. Даже фактическое признание в убийстве.

Андрей, благодарно кивнув, забрал кассету.

В это время в мою разнесчастную дверь опять позвонили — это прибыл вызванный Андрюшкой эскорт. Так сказать, свита дяди Жоры.

На мгновение мне стало его жалко. Он был такой унылый и несчастный, с испуганными глазами. Кажется, до него только сейчас дошло, как до маленького ребенка, что игра, в которую он решил поиграть, может быть с плачевным исходом.

Андрей попрощался со мной и спросил у Сони, поедет ли она с ним.

— Нет, — покачала Соня головой, — мне интересно.

Андрей согласно кивнул. В принципе, он был благодарен и мне, и ей. Только, как все мужчины, считал ниже своего достоинства восхищаться женской смелостью и умом. Не удержавшись, я показала ему язык, чем заставила Соню рассмеяться.

Они вышли. Дядя Жора в сопровождении двух рослых милиционеров стал смотреться совсем как жирный цыпленок. Голову он опустил и шел ужасно несчастный. Правда, когда они проходили мимо меня, выяснилось, что жалела я его зря: он повернулся ко мне, глаза его вспыхнули злобным огнем, и он прошипел, как придавленная змея:

— Мы еще встретимся с вами, Танечка… И тогда посмотрим, кто кого…

— Счастливого пути, — безмятежно улыбнулась я, — надеюсь, что наша встреча произойдет не так скоро, как вам бы хотелось.

Когда за ними захлопнулась дверь, все посмотрели на меня с ожиданием. Им явно хотелось узнать, как мне, Танечке Ивановой, удалось выяснить, кто же это у нас так путал следы.

Правда, Виктория явно этого слышать не желала. Она сухо посмотрела в мою сторону и спросила:

— Надеюсь, что ко мне у вас больше вопросов нет?

— Есть, — разочаровала я ее, — поэтому, как бы вам ни хотелось уйти, останьтесь.

— Таня, вы все сделали, — сдерживая гнев, сказал Игорь Сергеевич, — я вполне вами доволен и благодарен вам… Правда, теперь надо бы найти хорошего адвоката, чтобы вернуть казино…

— Да, — усмехнулась я, — вам ведь придется вести тяжбу с собственной дочерью.

— Как?

Ей-богу, что за идиотская манера у Сечника открывать от удивления рот! Причем когда он его открывал подобным образом, казалось, что это не рот, а какой-то грот…

— Вот так, — улыбнулась я, — ваше вожделенное казино было свадебным подарком Виктории от ее жениха. Можете сейчас это проверить.

Я набрала номер и вежливо попросила к телефону Хацкиля Ильича.

— Сейчас с вами будет говорить Игорь Сергеевич Сечник, — сообщила я моему оробевшему нотариусу, — думаю, вам надо ему все объяснить…

Виктория стала белого цвета.

Игорь Сергеевич принял от меня предложенную трубку с таким видом, как будто я предлагала ему змею. Он вытер со лба пот своим платочком.

— Да… — по мере того, как он выслушивал то, что ему сообщалось, его словно вытесанная из гранита челюсть опускалась все ниже и ниже. Удивление, оторопелость и возмущение безраздельно царили на этом окаменевшем лице. Он провел ладонью по коротко стриженным волосам и, сказав:

— Благодарю вас… — повесил трубку.

По его взгляду на Викторию я поняла — он этого от нее не ожидал.

Она сказала:

— Разве я не твоя дочь и не Витькина жена? Разве это казино не может принадлежать мне?

— Неужели ты бы вышла замуж за этого… — он поперхнулся.

Мне показалось, что от его взгляда бедная Виктория вот-вот задымится.