Марина Серова - Опасная связь

— Вас сразу троих уже кто-нибудь заказывал? — спросила я напрямик.

— Бывало, — томно процедила Альбина.

— И золотой фаллос тоже имел место? — задала я очередной вопрос.

В комнате воцарилось молчание.

Девицы переглянулись.

Я решила идти напролом.

— Расскажите мне про Раису, — попросила я.

Алла широко раскрыла ярко накрашенный рот.

Но не для того, чтобы исполнить мою просьбу, а от удивления.

— Столько приходилось слышать об этой замечательной во всех отношениях женщине… Мечтала с нею познакомиться, специально приехала, а тут такая незадача…

Но этот грубый маневр не сработал.

— Может быть, пройдем в спальню? — робко предложила Алла. — Там и поговорим…

— Ну если там вам удобнее разговаривать, почему бы и нет, — отозвалась я.

Девицы сразу вспорхнули и оживились.

Собрав свой нехитрый инвентарь, ночные красавицы двинулись по направлению к соседней комнате.

Я проследовала за ними.

Сквозь открытую дверь соседней комнаты просматривалась обширная четырехспальная кровать с деревянными столбиками по углам.

Я сделала только один шаг за порог спальни.

И тотчас же провалилась в сверкающую пустоту.

Сначала мне мерещились какие-то медведи…

Бурый увалень по кличке Федя и медведица Настасья Филипповна.

Еще медвежата у них были…

Помнится, старшего звали Ваня, среднего — Митя…

А как же звали младшего?

Тогда это почему-то казалось мне очень важным.

Все медвежье семейство гонялось за мной по санаторию с криками:

— Кто спал на моей кроватке?

— Кто ел из моей тарелки?

— На кого ты работаешь?

Медведица наконец догнала меня.

Высоко подняв когтистую лапу, она со всего размаха ударила меня по щеке.

Я застонала и приоткрыла глаза.

— На кого работаешь, мерзавка? — повторился настоятельный вопрос.

Надо мной склонилась рыжая голова с тщательно прилизанными волосами.

В полутьме — шторы были наглухо задернуты — я различила знакомое лицо.

Павел Алексеевич казался очень рассерженным.

— Может, ты чересчур сильно ее двинул, а, Паша? — предположил женский голос, доносящийся откуда-то из-за моей спины.

Хорошая подсказка.

Я решила, что этот вариант мне вполне подходит.

Теперь требуется звуковое подтверждение высказанной гипотезы.

Дернувшись, я захрипела, словно удавленник.

И, для полноты картины, исторгла из себя долгий протяжный стон.

— Черт, может, и правда… — растерянно пробормотал Павел Алексеевич.

Он теперь уже нежно потрепал меня по щеке.

Его ладонь была слегка влажной от пота и пахла лицензионным одеколоном «Аль Капоне».

Я едва не укусила его за палец.

Впрочем, этот жест отчаяния был бы единственным жестом, на который я была способна.

Мои руки и ноги были прочно привязаны к тем самым деревянным столбикам по углам кровати.

И, к сожалению, меня лишили свободы передвижения, пока я пребывала в бессознательном состоянии.

Иначе я хотя бы попробовала напрячь мускулы, когда меня связывали.

Чтобы потом, ослабив мышцы, попробовать освободиться, используя зазор между телом и веревками.

— Марков, к тебе пришли, — донесся издалека голос коридорного.

Павел Алексеевич встрепенулся.

— Проводи наверх, в шестнадцатую, — крикнул он из спальни. — Сейчас буду.

— А с этой как быть?

Мне показалось, что это говорит Аглая.

И речь явно шла обо мне.

— Как с этой быть? Пусть пока полежит, — решил Павел Алексеевич.

Сквозь полуприкрытые веки, как через плотные шторы, я видела его озабоченное лицо.

— А кое-кому давно пора и за работу, — обернулся Марков к Аглае. — Уже два клиента ерзают, тебя дожидаются. Нехорошо.

— Но вы же сами приказали, — обиженно начала оправдываться Аглая.

— Пошли, пошли, — Марков взял ее под локоть и вытолкнул из спальни.

Я услышала, как в замке повернулся ключ.

Видно, веревок им показалось недостаточно.

Кажется, эти гады решили нарушить мой распорядок дня.

Ох и не люблю, когда чужие поступки вторгаются в мои планы!

К тому же я чертовски проголодалась.

Пустой желудок взывал к моему рассудку:

— Сделай что-нибудь!

Легко сказать…

Я попробовала пошевелить рукой.

Вроде пальцы свободны.

Но до узлов на запястьях не дотянуться.

А что у нас с головой?

Мне удалось чуть приподнять затылок.

Но я сразу же опустила его на подушку, едва не застонав от тупой боли.

Что за дурная привычка бить людей по голове?