Марина Серова - Отель для интимных встреч

«Завтра же пойду и куплю себе ночнушку, — решила я, делая попытки натянуть майку пониже. — До пят и с длинными рукавами».

— И вообще, кого это ты преследуешь ночью? — спросил бритоголовый, продолжая меня внимательно рассматривать.

— Одного типа, — ответила я и тут же пожалела об этом.

— Одного типа? — переспросил бритоголовый. — И что у тебя за манеры — гнаться за мужчинами почти без одежды, да еще с оружием? Неужели открыт сезон охоты на мужей? И что, от тебя сбежал очередной претендент? Неудивительно.

— Никто от меня не сбежал, — обиделась я. — Он просто перелез на соседний балкон и по-тихому улизнул! Он вор, которого я застукала в своем номере.

Бритоголовый сделал вид, будто подавился хохотом.

— Вор? К тебе в номер залез вор?

— Да, залез, а когда я включила ночник, он выскочил на балкон и перебрался в твой номер. Я решила, что он сделал это, намереваясь на время укрыться, и тоже полезла за ним.

Бритоголовый перестал смеяться.

— Ну и как?

— Что как? — не поняла я.

— Он успел что-нибудь украсть? — серьезно спросил он.

— Да, — так же серьезно ответила я. — Мое платье.

И только тогда я поняла, что все мои слова звучат как абсолютный бред, а бритоголовый открыто надо мной издевается.

— Отдай мне пистолет. Я пойду в свой номер, — пробурчала я.

Бритоголовый не шелохнулся.

— Отдай пистолет, — повысила я голос.

— Откуда мне знать, зачем тебе пистолет? — возразил бритоголовый.

Я вздохнула и решила признаться.

— Пойду застрелюсь с горя, от осознания того, что меня окружают одни идиоты.

— А-а-а, — бритоголовый явно проникся пониманием. — Ну тогда иди.

Я даже опешила от таких слов и уж совсем растерялась, когда он вручил мне пистолет, поднялся с корточек и отошел в сторону.

Я посидела еще немного в кресле, тупо глядя на пистолет и не веря, что так легко избавилась от всех этих дурацких расспросов, потом встала и направилась к двери. Я шла медленно, ожидая какого-нибудь подвоха. Но бритоголовый стоял, не шевелясь, сложив руки на груди, и со скучающим видом смотрел в окно.

— Я пойду, — на всякий случай уточнила я.

— Ага, — рассеянно кивнул он, даже не взглянув в мою сторону.

Я медленно открыла дверь, так же медленно шагнула за порог и закрыла ее за собой. Но как только оказалась в коридоре, пулей кинулась к двери своего номера.

О том, чтобы попытаться догнать Эрнста, не могло быть и речи. Сейчас мне больше всего хотелось спрятаться где-нибудь, закрыться на все замки и как следует подумать, что делать дальше, а то мое маленькое расследование начало приобретать слишком крутые и неожиданные формы. Примерно так я и сделала. Оказавшись в своем номере, первым делом закрыла дверь на ключ, потом включила свет и, не выпуская из рук оружия, обыскала комнату. И, только убедившись, что здесь никого нет, смогла немного успокоиться, сесть на кровать и закурить. Сделав несколько затяжек, я подскочила на месте, чуть не выронив сигарету, кинулась к балконной двери, открыла ее, высунулась наружу, снова закрыла ее и, плотно занавесив темные зеленые шторы, вернулась на место.

Я сидела на разобранной постели, при включенном свете и курила сигареты одну за другой до самого рассвета, а когда через шторы начали пробиваться первые лучи солнца и дотлела до фильтра последняя сигарета, просто свернулась клубочком и закрыла глаза.

Как и полагается, мне снились кошмары. Какие-то маленькие человечки бегали вокруг меня, погано хихикали и тянули ко мне свои руки, они хватали меня за пальцы и стягивали кольца, тянули за серьги, норовили порвать цепочку и при этом приговаривали: «Это мое. Это мое».

— Это мое! — пропищал в очередной раз тоненький голосок прямо над ухом, и я проснулась.

Голова болела, во рту чувствовался едкий привкус сигарет. Я лежала на кровати в жарком, прокуренном номере, за шторами вовсю палило солнце, и почему-то горел электрический свет. Должно быть, я забыла его выключить. В затуманенном мозгу всплывали обрывки мыслей о том, что я в чужом городе, о том, что расследую убийство, в котором окончательно запуталась, о том, что больше всего на свете мне хочется сейчас бросить все это и уехать домой.

Бросить все не получалось, зато получилось зареветь. Ревела я самозабвенно, с чувством истинной жалости к самой себе. Однако процессу помешал стук в дверь. Поначалу я решила притвориться, что меня нет в номере, но голос по ту сторону двери был настойчив:

— Открывай, я знаю, что ты там!