Марина Серова - Отель для интимных встреч

— Добрый день, это Татьяна Александровна, — поздоровалась я.

— Вам уже что-то известно?

— Не совсем, — уклонилась я от прямого ответа. — Но у меня возник к вам один вопрос.

— Я вас слушаю.

— В вечер убийства, когда Юлия уходила из дома, на ней были какие-нибудь украшения?

— Как всегда. Серьги и обручальное кольцо, — ответил Виктор Геннадьевич после некоторых раздумий.

— А какие-нибудь крупные, дорогие украшения, например, ожерелье?..

— Нет, что вы. Юля если и надевала украшения, то только по праздникам.

— А было у нее примерно такое?.. — Я в подробностях описала ожерелье, лежавшее в моей сумочке.

— Нет, ничего похожего у Юли не было.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Я извинилась за беспокойство, нажала на кнопку сброса и задумалась. Честно говоря, я ожидала, что разговор с Разумовским хоть что-то прояснит, а он все только еще больше запутал.

Ну, скажите мне на милость, откуда взялось это ожерелье?! Почему Юля решила в нем позировать перед фотообъективом? Куда оно исчезло после съемок? Откуда появилось в момент убийства? И наконец, почему убийцу одолел такой порыв щедрости, что он оставил на шее жертвы ожерелье, которым ее задушил? Уж не это ли ожерелье искали на квартире Разумовского после похорон Юли?

И тут я вспомнила про своих магических помощников — не пора ли к ним обратиться? Вытащив из сумочки мешочек, я встряхнула его пару раз и высыпала двенадцатигранники на ладонь. 17 + 5 + 26. «Не беда нашла вас, а вы нашли беду, и скоро это не замедлит проявиться».

Ожерелье — источник бед, оно уже привело к гибели одной девушки. Так, что ли? Может, избавиться от всех возможных проблем — просто взять и выкинуть эту безделушку?

«Смотри не прокидайся», — загнусавила самая обворожительная половина моей души.

— А действительно, — вслух сказала я самой себе. — Выкинуть всегда успею, и вообще, прежде чем выкинуть, нужно знать, что выкидываешь.

Вот такие размышления и привели меня во двор новой пятиэтажки с подземными гаражами и прекрасным видом на городской парк. Именно здесь жил Михаил Павлович Ломовой — ювелир, к которому мне посоветовал обратиться администратор гостиницы.

Преодолев три этажа, радовавших глаз чистотой, я остановилась у двери с черной кожаной обивкой и позвонила.

— Здравствуйте, — улыбнулась я пожилому господину, открывшему дверь.

— Что вам угодно? — вяло осведомился он.

— Дело в том, что мне очень нужна помощь ювелира. Один мой знакомый дал мне ваш адрес.

Подобного представления оказалось достаточно, чтобы меня впустили в квартиру.

Михаил Павлович провел меня в одну из комнат и усадил в кресло.

— Итак, какие именно у вас возникли проблемы? — спросил он.

— Понимаете… понимаете, моя бабушка подарила мне свое старинное украшение, и хотелось бы узнать примерную его стоимость. На всякий случай…

Михаил Павлович просто кивнул и, взяв со стола линзу, выжидающе на меня посмотрел, а я боязливо повела плечами. Я оценивала это ожерелье на очень большую сумму и переживала за то, что если один из нас ее озвучит, то другой может этого не пережить. Подготовив себя морально, я расстегнула сумочку и вытащила оттуда драгоценную вещицу, причем по мере того как я ее вытаскивала, вытягивалось и лицо ювелира. Пять минут мы занимались примерно следующим: я таращилась на ювелира и пыталась понять, что вызвало у него такую реакцию, а он во все глаза глядел на ожерелье, которое я держала на вытянутой руке.

— Так вы говорите, это подарок? — спросил он, глядя мне в глаза.

— Подарок бабушки, — убежденно кивнула я, не понимая, что именно так впечатлило Михаила Викторовича.

— Позвольте взглянуть.

Я переложила ожерелье на широкую ладонь ювелира.

— Понимаете, мне очень важно знать его стоимость. Я не собираюсь его продавать или закладывать, но все-таки — на всякий случай.

— Это подделка, — резко прервал мои разглагольствования ювелир.

— Что?!

Да, я явно не предполагала такого поворота событий. Почему-то все это время я была абсолютно убеждена в том, что это настоящая вещь.

Зато теперь понятно, почему убийца предпочел оставить ожерелье на трупе. Дело было не в замке, который никак не открывался, а в том, что ожерелье было фальшивое.

— Да, это без сомнения искусная подделка, — говорил ювелир, продолжая рассматривать ожерелье. — Но даже за эту подделку вы можете неплохо получить. Могу вам назвать свою цену.

Михаил Павлович отложил увеличительное стекло и внимательно на меня посмотрел.