Марина Серова: Под ручку с мафией

Если же Шубаров в самом деле нахреновничал так, что может сесть и ему угрожают разоблачением его делишек, то он будет молчать. Тогда, разобравшись во всем и исполняя обязанности, возложенные на меня мадам Шубаровой, я буду вынуждена защищать от шантажа негодяя. Вот почему мне не нравится это дело! Тут можно влезть в такое болото, что потом расхлебать его будет непросто. Отказаться? Деньги пока есть. А если Шубаров-сын ангельски чист, и не дай Бог с ним что-нибудь случится, как я буду выглядеть, отказавшись? Да меня совесть сгложет, а мадам Шубарова сгложет мою репутацию, раструбив по всему Тарасову о том, как Татьяна Иванова отказала в помощи утопающим. И придется тогда краснеть и беднеть. Думай, Танечка, ду-май!

Помнится, жил в прошлом некий Буридан, и был у него осел. И поставил Буридан осла между двух охапок травы, точно посередине. Бедный осел постоял-постоял да и сдох от нервов — не мог решить, к какой из равноудаленных от него охапок двинуть. Сволочь был этот Буридан!

Но я-то не ослица. Я хочу жить!

Я извлекла из сумочки заветный мешочек из мягкой замши, осторожно выкатила из него на ладонь три двенадцатигранных кости. Теперь шутки в сторону, к гаданию я отношусь серьезно. Кости не раз помогали мне принимать решения, подавая мудрые, хотя и не всегда понятные советы.

Итак! — встряхнула их, глянула — кости лежали вверх цифрами: 10+20+27. Значение? Дай Бог памяти. Вот: «Близится опасная пора — Вас ожидают трудности и окружают враги». Еще раз!

4+36+17: «Несмотря на трудности, дела пойдут как надо».

Ну и еще, как положено.

4+18+27: «Тайное всегда становится явным».

Просто нет слов!

Я поймала свое отражение в зеркальце заднего вида. Слегка искаженное кривизной стекла, оно выглядело все же очень недурно.

«Ну что, подружка, займемся?» — спросила я, подмигивая зеркальцу.

«А мы уже занялись!» — ответило, подмигнув в ответ, отражение.

О\'кей!

Итак, решение принято, колебания отброшены, сразу стало просто и легко, и нужно приниматься за работу. Время, правда, уже сугубо вечернее, но вечер, если человек полон энергии и имеет желание действовать, ничем не хуже любого другого времени суток.

Фонари светили мне сквозь окостеневшие от вечернего морозца ветки деревьев, и их света было вполне достаточно, чтобы разобрать номер домашнего телефона на визитной карточке Эллы Владимировны. Диск автомата вращался нехотя, приходилось помогать ему — подталкивать пальцем. Мне ответил приятный мужской голос:

— Алло!

— Это Станислав Шубаров?

— Нет. Но он дома. Сейчас я его приглашу.

— Секунду! Мне нужна Элла Владимировна.

— Она будет позже. Так позвать Станислава?

— М-м, пожалуй.

После серии шорохов и щелчков в трубке раздался сочный, жизнерадостный басок:

— Здравствуйте, Стас у аппарата. Я вас знаю?

— Наверное, нет. Я Татьяна Иванова.

— Очень приятно, Татьяна, Станислав Шубаров. Вам нужна мама? Она будет в течение получаса. Что-нибудь ей передать?

— Нет, спасибо. Мне нужно побеседовать с нею лично.

— Ну так приезжайте.

— Удобно ли? Вечер. А я по делу.

— Мама будет рада вас видеть?

— Во всяком случае, не будет огорчена.

— Тогда приезжайте непременно. Делами она занимается допоздна.

— Объясните, как вас найти.

— Не знаете? Вокзальная, пять. Возле парка и больничного городка. Сориентировались?

— Вполне. Если Элла Владимировна появится раньше меня, прошу назвать ей мою фамилию.

— Согласен. Всего доброго.

Трубку повесили.

Так. Опять все дороги ведут в парк.

Я специально построила разговор в нейтральном, этаком безличном ключе. Насколько я знаю мужчин, в подобных случаях они склонны представлять образ дамы, соответствующий своим пристрастиям. При встрече останется только уловить то, что он там себе навоображал, и постараться если не превзойти, то хотя бы соответствовать его фантазиям. Если это проделать достаточно тонко, считайте, что мужская симпатия у вас в кармане.

А Станислава мне придется склонять к сотрудничеству, так что сами понимаете…

Я ехала и развлекалась мыслями о нелегком хлебе частного сыщика.

Прибыли. Вот Вокзальная, пять. Да, это дом! Если не грабить такие дома, то я не знаю, какие и грабить. Два этажа, это, конечно, не предел в наше время, но раскосые стены, стрельчатые окна, шпили, башенки, прочие архитектурные прибамбасы, плюс разноцветный кирпич, плюс наружная подсветка стен неведомо где упрятанными фонарями. И окружено все это великолепие кирпичной стеной фигурной кладки.