Марина Серова: Поиграли и хватит

— Как видишь, Танечка, ты оказалась почти права: все это действительно сделал Рэй. Вернее, его двойник.

— О, господи, я и представить не могла… Прости меня, милый!

Он притянул меня к себе:

— Значит, ты спала с убийцей и врагом России, да, дэтэктив?

— Во-первых, когда я с тобой спала, я еще сомневалась, что ты враг. А во-вторых, что мне было делать, если я просто не могла не спать с тобой?

— Ах, вот так… Ну, за эти слова придется тебя простить!

Оторвавшись наконец от Рэя, я с сомнением покосилась в сторону кровати. Безмолвие Роджера начинало меня тревожить.

— Ты его не слишком?

— Ерунда, очухается. Это был хороший удар, Таня. Гарантия неподвижности полчаса.

— Научишь?

Он взял меня за плечи и посмотрел в глаза долгим серьезным взглядом, от которого у меня почему-то екнуло сердце.

— Боюсь, я не успею, любовь моя.

— Не успеешь?..

— Сядь, Таня. Я должен тебе кое-что сказать.

Он подвел меня к стулу и усадил, а сам устроился у моих ног.

— Разрешите представиться, дэтэктив. — Я машинально пожала протянутую мне руку. — Рэймонд Д. Лионовски, майор спецслужбы известной тебе республики.

Наверно, мне сегодня на роду написано время от времени утрачивать дар речи. Просто денек такой выдался.

— Сиди! — Рэймонд Д. Лионовски решительно пресек мою попытку вскочить на ноги. — Выслушай меня сначала.

— Да что мне тебя слушать, шпион! Сейчас здесь будет ФСБ, им все и расскажешь. Господи, Рэй! А я только обрадовалась…

— Это правда, Танечка? Насчет ФСБ?

— Чистая правда. Я позвонила им по дороге сюда и все рассказала. Я и тебя-то сначала приняла за гэбиста. Так что можешь еще попытаться удрать. Только вряд ли…

— Мне не надо удирать. Я сам собирался звонить в ФСБ, но если ты уже…

— Как это — собирался?! Перестань считать меня идиоткой!

— Да послушай же ты наконец! — Рэй встряхнул меня, сверкнув глазами. — Да, я офицер иностранной контрразведки, но я не шпион! Здесь я нахожусь не с целью сбора секретной информации, не работаю против вашей страны. У меня совсем другое задание, и оно не наносит ущерба интересам России. Даже наоборот.

— Врешь!

— Нет. Если бы это было не так, зачем бы мне сдаваться ФСБ? А я собираюсь это сделать, ты скоро сама убедишься.

Действительно, где тут логика? Ведь за язык никто его не тянул, сам «раскололся». И бежать вроде не собирается…

— Слушай, упрямая. Около года назад мы узнали, что наш студент в Тарасове работает на одну западную разведку. Отношения между нашими странами быстро развиваются, мы в них очень заинтересованы, и этот скандал… Он мог бы ударить по нашему партнерству, понимаешь? Вот тут руководство и вспомнило о моем российском прошлом. Хотя прошло уже восемь лет, как я закончил политех, но всегда мог вернуться: профессор Стрельцов сказал, что двери аспирантуры для меня открыты в любое время. «Если, конечно, ты, Рэй, не собираешься тянуть до пенсии: к тому времени я, пожалуй, помру…» Бедный Юрий Иванович! — Рэй усмехнулся. — Он опять потеряет своего непутевого аспиранта. На этот раз, кажется, навсегда.

— Так, значит, в России ты должен был разоблачить шпиона третьей страны? Если не врешь, конечно…

— Именно так. Найти его и обезвредить. Разумеется, для моей страны было бы очень желательно, чтобы все произошло без лишнего шума. Я получил самые широкие полномочия: от физического устранения этого парня до саморазоблачения. Последнее, конечно, было предусмотрено как самое крайнее средство. Но как видишь, Таня, именно оно и понадобилось.

— Невероятно… Прямо какие-то шпионские страсти!

— А как же ты думала, детка? Все разведки мира играют по одним и тем же правилам. И эти правила мало похожи на Декларацию прав человека! Большие люди ставят на карту большую политику и большие деньги, а всю грязную работу делаем мы… «Рыцари плаща и кинжала» — так, кажется, вы нас называете?

Тут лежащий на кровати «клиент» застонал и пошевелился. Не говоря ни слова, даже не поднявшись на ноги, майор Лионовски потянулся к нему и с высоким профессионализмом проделал ту самую грязную работу, о которой только что говорил. После этого Родди снова успокоился. Я вовсе не оправдываю Рэя: он поступил не по-христиански. Но уверена, что в масштабах суммарной деятельности всех разведок мира этот крошечный эпизод можно считать сущим пустяком.

— Нет, Танечка, я тебе не вру. — В глазах «Джеймса Бонда» опять было столько лирики! — Я не могу сейчас тебя обманывать: должно быть, мы говорим с тобой в последний раз. Но, если честно, мне очень хотелось бы соврать. Чтобы ты никогда не узнала, какое я на самом деле дерьмо.